Фрейд З. Обзор неврозов переноса (1915)

Женщины в протовремена жили в еще более разнообразных условиях, чем ныне. Более того, с вышеупомянутыми предрасположенностями связана также сложность, от которой свободен первый их ряд: они кажутся приобретенными в условиях, которые исключают наследование. Это очевидно, что кастрированные и запуганные сыновья не производили потомства, поэтому их предрасположенность не могла найти своего продолжения…

Библиографический индекс:	1985a
Библиографическое название:	›Übersicht der Übertragungsneurosen‹ [Entwurf der XII. metapsychologischen Abhandlung von 1915]
Существующие переводы на рус. яз.:	1. Обзор неврозов переноса (Сергеева И., Москва, Лаканалия, 2018) — наст.; 2. Обзор неврозов переноса (Бочкарева М.М., Ижевск, ERGO, 2024);
Источник (нем.):	in: Freud, Sigmund, Übersicht der Übertragungsneurosen. Ein bisher unbekanntes Manuskript, ediert und mit einem Essay versehen von Ilse Grubrich-Simitis, Frankfurt am Main 1985, S. 14 bis 59 [Faksimile und Transkription (von Ingeborg Meyer-Palmedo)], S. 65-8I [edierte Fassung].
Источник (рус. наст.):	Журнал «Лаканалия». №27, 2018, стр. 4
Перевод с немецкого (наст.):	Сергеева И.
Последняя редакция текста:	freudproject.ru Last updated: 27 ноября, 2024 at 1:55 дп
Заметили ошибку? Дайте нам знать, нажав на клавиатуре комбинацию клавиш CTRL + Enter

[Перевод с немецкого и комментарии Ирины Сергеевой]

Предварительные замечания [2].

После [проведения] [3] детального исследования попытаемся обобщить особенности [неврозов переноса], [провести] разграничение с другими [неврозами], [предпринять] сравнительн[ую] разработк[у] отдельных факторов [Momente]. Факторами являются вытеснение, противонагрузка, образование замещения и симптомообразование, отношение к сексуальной функции, регрессия, предрасположенность. Ограничимся тремя типами[:] истерией страха, конверсионной истерией и неврозом навязчивости.

а). Вытеснение осуществляется при всех трех [типах неврозов] на границе бсз и псз [4] систем, заключается в отведении или отклонении псз нагрузки, обеспечивается посредством своего рода противонагрузки. На поздних стадиях [Stadien] невроза навязчивости оно [(вытеснение)] перемещается на границу между Псз и Сз.

[2]. Первая треть работы изложена З. Фрейдом в форме черновых заметок. Начиная приблизительно со второй трети работы, форма изложения постепенно меняется. Формулировки начинают приближаться к тому, что, вероятно, могло бы стать окончательным вариантом текста работы. – Здесь и далее примечания переводчика.

[3]. Здесь и далее слова, указанные в квадратных скобках, были добавлены при переводе. Добавления вносились таким образом, чтобы, исключив их, можно было составить представление о содержании и форме не подвергавшихся редактированию рукописных заметок. Также в квадратных скобках в некоторых местах приводятся оригинальные немецкие термины и фразы. Они, в свою очередь, выделены курсивом.

[4]. Авторские аббревиатуры Ubw, Vbw и Bw переведены без расшифровки: «Бсз», «Псз» и «Сз». В тех местах, где эти аббревиатуры использованы в качестве прилагательных, в переводе они указаны со строчной буквы: «бсз», «псз» и «сз». Прочие сокращения и условные обозначения, которые в рукописи встречаются в большом количестве, приводятся в переводе в полной форме. В тех местах, где расшифровка сокращений вызвала затруднения, приводятся соответствующие комментарии или используются квадратные скобки.

Вы услышите, что в следующей группе [психоневрозов] [5] вытеснение относится к иной топике [6]; оно расширяется до понятия расщепления [Spaltung].
Топическую точку зрения не следует переоценивать в том смысле, что, возможно, всякий обмен [Verkehr] между обеими системами из-за него [(из-за вытеснения)] прерывается. Таким образом, более значимым становится то, вблизи каких элементов вводится эта преграда. Успех и полнота являются взаимосвязанными настолько, насколько неуспех требует дальнейших усилий. Успех различается для трех неврозов и их индивидуальных стадий.

[5]. Можно предположить, что в этом предложении речь идет не о неврозах переноса, а о нарциссических неврозах. Нарциссические неврозы еще не раз будут упоминаться далее.

[6]. Букв. «имеет иную топику» (нем. andere Topik hat).

Наименьший успех [вытеснения] [имеет место] в случае истерии страха; ограничен в связи с тем, что никакая псз (и сз) репрезентация [Repräsentanz] не возникает. Позднее [успех ограничен в связи с тем], что взамен непристойной [репрезентации] [появляется] замещение [Ersatz] [7] [, которое] становится псз и сз. В конце концов, в формировании фобии он [8] достигает цели, [что проявляется также] в торможении аффекта неудовольствия посредством большого отречения, масштабной попытки к бегству. Намерение вытеснения всегда состоит в избегании неудовольствия. Судьба репрезентации является только знаком [этого] процесса. Кажущееся (описательное, а не систематическое) разделение процесса, в отношении которого необходима защита, на представление [Vorstellung] и аффект (репрезентацию и количественный фактор) проистекает именно из того, что вытеснение состоит в отклонении словесного представления [Wortvorstellung]; таким образом, [вышеупомянутое разделение проистекает] из топического характера вытеснения.

[7]. Можно допустить, что речь здесь идет о «замещающем представлении» (нем. Ersatzvorstellung). Автор использует здесь неопределенный артикль женского рода с существительным мужского рода Ersatz. Учитывая обилие сокращений в тексте, здесь вполне могло иметься в виду слово женского рода Ersatzvorstellung, которое еще раз встречается всего несколькими абзацами ниже. По крайней мере, в отредактированной версии работы предлагается именно такое исправление (Freud S. Übersicht der Übertragungsneurosen. S. 66). См. также следующую сноску.

[8]. Структура абзаца позволяет допустить, что под «он» здесь подразумевается «успех вытеснения». Слово Erfolg (с нем. – успех) является единственным подходящим словом мужского рода в этом абзаце, не считая слова Ersatz (с нем. – замещение), которое, впрочем, вполне может оказаться сокращением от слова женского рода Ersatzvorstellung (с нем. – замещающее представление). См. также предыдущую сноску.

В неврозе навязчивости успех поначалу является полным, но непродолжительным. Процесс еще в меньшей степени завершен. После первой успешной фазы [Phase] он продолжается в двух дополнительных [фазах], первая из которых (вторичное вытеснение[:] формирование навязчивого представления[;] борьба с навязчивым представлением) довольствуется, как в случае истерии страха, замещением репрезентации [Ersetzung der Repräsentanz], последующая (третичная) [фаза] фобии производит соответствующие отречения и ограничения, но работает, напротив, с помощью средств логики. Наоборот, успех в конверсионной истерии является с самого начала полным, но приобретенным ценой сильного замещающего образования [Ersatzbildung]. Процесс индивидуального вытеснения является более завершенным.

b). Противонагрузка
В истерии страха [противонагрузка] первоначально отсутствует[;] чистая попытка к бегству; затем набрасывается на замещающее представление [Ersatzvorstellung] и, особенно в третьей фазе, на его окружение, чтобы оттуда сдерживать высвобождение неудовольствия, [что проявляется] в качестве бдительности, внимательности. Представляет [собой] часть псз [нагрузки], то есть затраты, в которые обходится невроз.

В неврозе навязчивости, в котором с самого начала необходимо иметь дело с защитой против амбивалентного влечения, она [(противонагрузка)] обеспечивает первое успешное вытеснение, затем благодаря амбивалентности достигает реактивного образования, затем в третичной фазе приводит к внимательности, которая характеризует навязчивое представление, и обеспечивает выполнение логической работы. Таким образом, вторая и третья фазы совсем как в истерии страха. Отличие [обнаруживается] в первой фазе, где в истерии страха [противонагрузка] не добивается ничего, [тогда как] в неврозе навязчивости – всего.

Она [(противонагрузка)] всегда обеспечивает вытеснение соответствующей части Псз. В истерии успешный характер [9] возможен благодаря тому, что противонагрузка с самого начала стремится встретиться с нагрузкой влечения [Triebbesetzung] и объединяется с ней для достижения компромисса, [и] избирательно устанавливается в отношении репрезентации [auswählende Bestimmung auf Repräsentanz trifft] [10].

[9]. Вероятно, здесь имеется в виду «успешный характер вытеснения».

[10]. Как представляется, здесь можно было бы сказать, что «противонагрузка избирательным образом действует в отношении репрезентации», хотя данная формулировка не является дословным переводом. В переводе работы на французский язык предлагается следующая формулировка: «[Le contre-investissement] se détermine sélectivement sur la représentance» («[Противонагрузка] избирательным образом задается/определяется в отношении репрезентации») (Freud S. Vue d’ensemble des névroses de transfert. Paris: Gallimard, 1986. P. 22). В переводе на английский язык предлагается следующая формулировка: «[Anticathexis] makes selective determination of representative» («[Противонагрузка] осуществляет избирательное становление/ детерминирование репрезентации [избирательно задает репрезентацию]») (Freud S. A Phylogenetic Fantasy. Overview of the Transference Neuroses. Cambridge-London: The Belknap Press, 1987. P . 7).

с). Образование замещения и симптомообразование
Эквивалентно возвращению вытесненного, неудаче вытеснения. Некоторое время [образование замещения и симптомообразование] [необходимо] отделять, позднее [образование замещения] сливается с ним [(с симптомообразованием)].

Наиболее полным образом [слияние] [осуществляется] в случае конверсионной истерии: замещение = симптом; больше нечего разделять.

Таким же образом в истерии страха образование замещения делает возможным первое возвращение вытесненного.

В неврозе навязчивости [образование замещения] резко отделено [от симптомообразования], так как первое образование замещения производится за счет вытесняющего [11] посредством противонагрузки и не учитывается среди симптомов. Вместо этого более поздние симптомы невроза навязчивости часто представляют собой преимущественно возвращение вытесненного; доля вытесняющего в них снижена.

[11]. В этом абзаце автор использует два термина: «вытесненное» (нем. Verdrängte) и «вытесняющее» (нем. Verdrängende). См. также следующее предложение абзаца.

Симптомообразование, с которого начинается наше исследование, всегда совпадает с возвращением вытесненного и осуществляется при помощи вытеснения и фиксаций, задающих предрасположенность. Как следует из общего правила, вытеснение отступает вплоть до фиксации и оттуда заявляет о себе через возвращение вытесненного.

d). Отношение к сексуальной функции
Здесь остается без изменений то, что вытесненный импульс влечения всегда является либидинальным, относящимся к сексуальной жизни, тогда как вытеснение исходит от я в силу различных мотивов, которые могут быть кратко охарактеризованы как немощь (из-за чрезмерной силы) и нехотение. Последнее восходит к несовместимости с я-идеалами или к иного рода вызывающему боязнь [befürchtete] причинению ущерба я. Немощь также соответствует причинению ущерба.

Этот фундаментальный факт омрачен двумя обстоятельствами. Во-первых, часто кажется, как будто вытеснение вызвано конфликтом между двумя импульсами, оба из которых являются либидинальными. Это [затруднение] разрешается с привлечением того соображения, что один из них [(один из импульсов)] является я-сообразным и в случае конфликта может призвать на помощь вытеснение, которое исходит от я. Во-вторых, [вышеупомянутый фундаментальный факт омрачен] в силу того [обстоятельства], что среди вытесненного можно встретить не только либидинальные [стремления], но также стремления я [Ichstrebungen], причем особенно часто и отчетливо [это встречается] при более продолжительном и далеко зашедшем неврозе. Последний реализуется таким образом, что вытесненный либидинальный импульс стремится настоять на своем обходным путем посредством стремления я, которому он [(импульс)] одолжил компонент, которому передает энергию и которое теперь затягивает в вытеснение, что[, в свою очередь,] может произойти в большом масштабе. Таким образом, ничто в части общей справедливости вышеприведенного тезиса не меняется. Вполне понятное требование [заключается в том], что следует черпать сведения из начальных стадий невроза.

В случае истерии и невроза навязчивости очевидно, что вытеснение направлено против сексуальной функции определенной формы, а именно той, в которой она [(функция)] представляет собой притязание на продолжение рода. Наиболее отчетливо [это проявляется] вновь в конверсионной истерии, поскольку [протекает] без осложнений; в неврозе навязчивости сначала [имеет место] вытеснение. Между тем, не [следует] преувеличивать эту связь; например, не [следует] предполагать, что вытеснение вступает в силу впервые на этой стадии [становления] либидо. Напротив, именно невроз навязчивости показывает, что вытеснение [является] общим процессом, либидинально независимым, поскольку здесь [вытеснение] направлено против предварительной ступени [Vorstufe]. Аналогичным образом в ходе становления [обнаруживается], что вытеснение задействовано также против перверсивных импульсов. Вопрос[:] почему вытеснение успешно здесь, а более нигде? По своей природе либидинальные стремления весьма пригодны для замещения, так что в случае вытеснения нормальных [стремлений] усиливаются перверсивные, и наоборот. Вытеснение не имеет никакого иного отношения к сексуальной функции, кроме того, что оно привлекается к защите от нее, как и регрессия и другие судьбы влечения.

При истерии страха отношение к сексуальной функции [проявляется] неотчетливо по тем причинам, которые обнаружились при лечении страха [12]. Кажется, что истерия страха объединяет те случаи, в которых от требования сексуального влечения защищаются как от слишком значительного, как будто [оно представляет] опасность. [Нет] никакого особого условия[,] [проистекающего] из организации либидо.

[12]. Вероятно, здесь имеется в виду «при лечении истерии страха».

е). Регрессия
Интереснейший фактор и судьба влечения. Основываясь на истерии страха, нельзя догадаться о его присутствии. Можно было бы сказать, что здесь [он] не принимается во внимание, поскольку, возможно, каждая более поздняя истерия страха так отчетливо регрессирует к инфантильной [истерии страха] (типичная предрасположенность н[евроза]), и эта последняя появляется в жизни так рано. Напротив, оба других [невроза переноса] [представляют собой] прекраснейшие примеры регрессии, но в каждом она играет свою роль в структуре невроза. В конверсионной истерии имеет место сильная регрессия я, возвращение к фазе, где отсутствует дифференциация Псз и Бсз, то есть отсутствуют язык и цензура. Регрессия служит, однако, симптомообразованию и возвращению вытесненного.

Импульс влечения, который не принимается нынешним я, возвращается к более раннему [я], с помощью которого он [(импульс)] находит разрядку, хотя, разумеется, иным способом. Как уже упоминалось, речь идет, вероятно, о своего рода регрессии либидо. При неврозе навязчивости дело обстоит иначе. Регрессия является регрессией либидо, [она] служит не возвращению [вытесненного], а вытеснению, и оказывается возможной за счет сильной конституциональной фиксации или неполного формирования [Ausbildung] [13]. Фактически первый шаг защиты приходится здесь на долю регрессии, причем речь идет в бóльшей степени о регрессии, чем о [14] торможении становления [Entwicklungshemmung], и регрессивная либидинальная организация только впоследствии уступает типичному вытеснению, которое, однако, не увенчано успехом. Часть регрессии я навязывается я со стороны либидо или дается в силу неполного становления я, которое здесь связано с фазой либидо. (Разделение амбивалентностей.)

[13]. Немецкое слово Ausbildung можно перевести также как «развитие», «становление», «обучение». Предлагаемый перевод («формирование») обусловлен необходимостью различить данное слово и слово Entwicklung, которое автор использует в этом же абзаце и которое чаще всего переводят как «развитие», «становление». В данном тексте слово Entwicklung везде переведено как «становление».

[14]. Здесь автор использует немецкий предлог auf (в разных контекстах переводится по-разному: «на», «в», «по»), который затрудняет понимание оригинальной фразы: «…wo es sich mehr um Regression als auf Entwicklungshemmung handelt» («…причем речь идет в бóльшей степени о регрессии, чем о торможении становления»). Возможно, здесь имеет место простая неточность при письме, а именно указание предлога auf вместо необходимого второго um (с нем. – о). Иное толкование потребовало бы существенных перестановок слов в предложении, а также допущения фразы Regression auf Entwicklungshemmung (с нем. – букв. регрессия на торможение становления). Переводчики данной работы на французский язык пошли по пути предположения неточности при письме (см. Freud S., Vue d’ensemble des névroses de transfert. P . 27, 57), тогда как издатели отредактированной версии текста на немецком языке предложили следующий вариант: «…wo es sich um mehr als Regression auf Entwicklungshemmung handelt» («…причем речь идет о чем-то бóльшем, чем о регрессии [к моменту] торможения становления») (Freud S. Übersicht der Übertragungsneurosen. S. 69; Freud S. A Phylogenetic Fantasy. Overview of the Transference Neuroses. P . 9).

f). [Предрасположенность] За регрессией скрываются проблемы фиксации и предрасположенности. Регрессия, как можно сказать в общих чертах, восходит к месту фиксации либо в становлении я, либо в становлении либидо и выражает предрасположенность. Это, таким образом, самый влиятельный фактор, опосредующий решение о выборе невроза. Следовательно, стоит на нем задержаться. Фиксация осуществляется за счет фазы в становлении, которая была слишком сильно выражена или на которой, возможно, имела место слишком продолжительная задержка, чтобы можно было перейти в следующую [фазу] в полной мере [15]. Лучше всего не требовать более ясного представления [в отношении] того, в чем, в каких изменениях заключается фиксация, а сказать что-нибудь о [ее] истоках. Существует как возможность, что такая фиксация появляется в чистом виде, так и [возможность,] что она вызвана ранними впечатлениями, и, наконец, что оба фактора действуют одновременно.

[15]. Здесь допустим также перевод «без остатка» (нем. restlos).

Более того, можно утверждать, что оба обстоятельства, собственно говоря, наличествуют всегда в той мере, в которой[, с одной стороны,] все предрасположенности конституционально присутствуют в ребенке и, с другой стороны, оказывающие воздействие впечатления равным образом выпадают на долю очень большого количества детей. Речь идет, таким образом, в большей или меньшей степени о совпадении, причем о совпадении, оказывающем [свое] воздействие. Поскольку никто не склонен оспаривать конституциональные факторы, на долю психоанализа выпадает [роль, состоящая в том, чтобы] настойчиво представлять также притязания [со стороны] ранних инфантильных приобретений. В неврозе навязчивости, к слову сказать, более отчетливо можно распознать конституциональный фактор, тогда как в конверсионной истерии – случайный. Детальное заключение [относительно этих факторов] все еще [представляется] сомнительн[ым].

Там, где конституциональный фактор, обусловливающий фиксацию, принимается во внимание, приобретение тем самым не исключается; оно только возвращается в еще более раннее доисторическое время [Vorzeit], поскольку можно обоснованно утверждать, что унаследованные предрасположенности являются остатками приобретений наших предков. Вместе с тем, за индивидуальной или онтогенетической предрасположенностью обнаруживается проблема филогенетической предрасположенности, и нет никакого противоречия, если человек [Individuum] к своей унаследованной предрасположенности, основанной на раннем опыте, добавляет новые предрасположенности, основанные на его собственном опыте. Почему процесс, посредством которого создаются предрасположенности, основанные на опыте, должен прекратиться именно на человеке, чей невроз исследуется? Или [почему] он может создать предрасположенность для своего потомства, но не может приобрести ее для самого себя? Скорее, [это] кажется необходимым дополнением.

Пока неясно, как много филогенетическая предрасположенность может привнести в понимание неврозов. С этим также связано то, что [данные] размышления выходят за пределы узкой области неврозов переноса. Наиболее важной отличительной черте неврозов переноса и без того не могло быть оказано должного внимания в данном обзоре, поскольку она не выделяется при совместном рассмотрении [неврозов переноса] и только могла бы обнаружиться за счет контраста при привлечении нарциссических неврозов [16]. С учетом этого расширения горизонта отношение я к объекту выдвинулось бы [на] первый план, и удержание объекта обнаружило бы себя как общая отличительная черта. Здесь допустимы некоторые предварительные замечания.

[16]. Далее в рукописи следуют два зачеркнутых предложения: «Она [(черта)] заключается в удержании объекта. Отношение я к объекту».

Надеюсь, читатель, который, помимо скуки, навеваемой многочисленными главами, также заметил, как все выстраивалось на основании тщательных и трудоемких наблюдений, проявит снисхождение, если критика однажды отступит перед лицом фантазии и нечто неподтвержденное будет высказано по той лишь причине, что оно вдохновляет и открывает новые рубежи.

Утверждение о том, что неврозы должны быть также свидетелями истории психического становления человечества, по-прежнему правомерно. Полагаю, я продемонстрировал в [своей] работе («О двух принципах» [17]), что мы должны приписывать сексуальным стремлениям человека [Sexualstrebungen des Menschen] иное становление, нежели чем стремлениям я [Ichstrebungen]. Причина, в сущности, [состоит] в том, что первые могут удовлетворяться аутоэротически в течение продолжительного времени, тогда как стремления я с самого начала направлены на объект и, как следствие, на реальность.

[17]. Фрейд З. Положения о двух принципах психического события (1911)

Мы полагаем, мы научились понимать в общем плане, каково становление сексуальной жизни человека («Три очерка по теории сексуальности» [18]). Становление человеческого я, то есть функций самосохранения и образований, которые с ними связаны, разгадать сложнее. Мне известно только об одной попытке Ференци [19], который использует для этих целей психоаналитический опыт. Наша задача была бы, разумеется, намного проще, если бы история становления я была доступна нам откуда-либо еще [20], а не требовала бы от нас движения в противоположном направлении [21]. Таким образом, возникает впечатление, что история становления либидо повторяет намного более древнюю часть [истории] становления, нежели чем становление я; первая [часть истории становления], возможно, повторяет обстоятельства [становления] типа позвоночных животных, тогда как последняя зависит от истории человеческого вида. Итак, существует последовательность, к которой можно привязать разнообразные далеко идущие соображения. Она складывается, если организовать психоневрозы (не одни только неврозы переноса) сообразно моменту времени, когда они имеют обыкновение появляться в жизни человека. В таком случае истерия страха, которая почти не имеет каких-либо предварительных условий, является самой ранней; за ней вплотную следует конверсионная истерия (приблизительно с четвертого года); чуть позднее в периоде, предшествующем половой зрелости (9-10 [лет]), у детей появляется невроз навязчивости. Нарциссические неврозы в детские годы отсутствуют. Из них dementia praecox в классической форме является болезнью периода полового созревания, паранойя наступает в зрелые годы, и меланхолия-мания в тот же период, который иным образом не определим.

[18]. Фрейд З. Три очерка по теории сексуальности (1905).
[19]. Ференци Ш. Ступени развития чувства реальности (1913) // Ференци Ш. Теория и практика психоанализа. М.: ПЕР СЭ, СПб: Университетская книга, 2000. С. 48-64.
[20]. Вероятно, здесь имеется в виду «из других источников».
[21]. Вероятно, речь идет о том, что исследования неврозов помогают воссоздать историю становления я в отсутствие каких-либо иных источников.

Последовательность такова: истерия страха – конверсионная истерия – невроз навязчивости – dementia praecox – паранойя – меланхолия-мания.

Предрасположенности к фиксациям, [соответствующим] эти[м] расстройств[ам] [Affektionen], как представляется, также составляют последовательность, которая, однако, следует в противоположном направлении, особенно если принять во внимание либидинальную предрасположенность. Таким образом, оказывается, что чем позже появляется невроз, тем более ранней является фаза либидо, на которую он должен регрессировать. Однако это справедливо только в общих чертах. Несомненно, конверсионная истерия направлена против примата гениталий; невроз навязчивости – против садистической предварительной ступени [sadistische Vorstufe]; все три невроза переноса – против осуществления становления либидо.

Нарциссические неврозы, однако, восходят к фазам, предшествующим обнаружению объекта; dementia praecox регрессирует вплоть до аутоэротизма; паранойя – вплоть до нарциссического гомосексуального выбора объекта; в основе меланхолии лежит нарциссическая идентификация с объектом. Различия заключаются в том, что dementia praecox, несомненно, наступает раньше, чем паранойя, хотя ее либидинальная предрасположенность восходит к более ранней фазе, а также что меланхолия-мания не допускает точного размещения во времени. Нельзя, таким образом, утверждать, что временная последовательность психоневрозов, которая точно существует, была определена исключительно становлением либидо. В той мере, в которой это оказывается правильным, можно было бы подчеркнуть обратные отношения между ними двумя [22]. Также известно, что с возрастом истерия или невроз навязчивости могут превратиться в dementia praecox; обратное никогда не происходит.

[22]. Вероятно, здесь имеется в виду следующее: «…между становлением либидо и последовательностью неврозов».

Можно, однако, разработать иную филогенетическую последовательность, которая действительно идет в одном направлении с временной последовательностью неврозов. Однако при этом следует зайти издалека и допустить некоторое гипотетическое промежуточное звено.

Доктор Виттельс [23] впервые высказал идею о том, что животное-проточеловек [Urmenschentier] существовало в исключительно богатой, удовлетворяющей все потребности среде обитания, отголоски чего мы сохранили в мифе об изначальном рае. Там оно [(животное-проточеловек)] было в силах преодолеть периодичность [Periodizität] либидо, которая по-прежнему присуща млекопитающим. Затем Ференци в своей богатой идеями работе, которая уже была упомянута, высказал мысль о том, что последующее становление этого проточеловека [Urmensch] [24] состоялось под влиянием геологической судьбы Земли и что в особенности бедствия ледниковых периодов [25] принесли с собой стимул [Anregung] для становления культуры. В конце концов, общепризнанно, что человеческий вид уже существовал во времена ледникового периода и испытывал на себе его воздействие.

[23]. Wittels F. Alles um Liebe: Eine Urweltdichtung. Berlin: E. Fleischel & Сo., 1912.

[24]. В русскоязычных изданиях чаще всего можно встретить перевод данного слова как «первобытный человек». Однако хотелось бы подчеркнуть немецкую приставку ur–, которая указывает не только на «первобытность», но также на «первичность», «первозданность» и даже «подлинность».

[25]. В нескольких местах в работе автор упоминает «ледниковые периоды» во множественном числе.

Если мы подхватим идею Ференци, возникнет искушение распознать в трех предрасположенностях к истерии страха, конверсионной истерии и неврозу навязчивости регрессию к фазам, которые должен был преодолеть весь человеческий вид в какой-то момент с начала ледникового периода и до его окончания; так что в то время все люди были такими, какими сейчас в силу своей унаследованной склонности [erbliche Veranlagung] и в силу новых приобретений являются только некоторые.

Картины [26], конечно, в полной мере друг на друга не налагаются, поскольку невроз несет в себе нечто большее, чем то, что может привнести регрессия. Он также является выражением противостояния этой регрессии и компромиссом между протоисторическим древним и требованием культурного нового. Это различие наиболее сильно выражено в неврозе навязчивости, который как никакой другой находится под знаком [Zeichen] внутреннего антагонизма. Все же невроз в той мере, в которой вытесненное в нем одерживает победу, должен восстанавливать протоисторическую картину.

[26]. Автор использует здесь немецкое слово Bilder, которое переводится как «картины», «образы». Вероятно, речь идет о «картине» невроза, как он проявляется у наследников проточеловека, а также о «картине» становления соответствующей предрасположенности в протоисторические времена, о чем автор также подробно говорит ниже.

1. Таким образом, в качестве нашей первой гипотезы можно было бы утверждать, что человечество под гнетом лишений, которым его подверг надвигающийся ледниковый период, начало испытывать общий страх [27]. До сей поры преимущественно дружелюбный, приносивший всяческое удовлетворение внешний мир сменился сонмом зловещих угроз. Появились все основания для реального страха [Realangst] перед всем новым. Сексуальное либидо все же не утратило поначалу свои – человеческие по сути – объекты; однако можно себе представить, что я, чье существование оказалось под угрозой, в известной степени отказалось от объектной нагрузки, восстановило либидо в я и таким образом преобразовало в реальный страх то, что доныне было объектным либидо. Сегодня в случае детского страха мы видим, что ребенок при отсутствии удовлетворения преобразовывает объектное либидо в реальный страх перед посторонними, а также что он в целом предрасположен к страху перед всем новым.

[27]. Автор использует здесь прилагательное ängstlich (с нем. – тревожный), которое сложно перевести на русский язык прилагательным, не утратив корень слова «страх» (нем. Angst).

Мы вели долгий спор относительно того, какой страх – реальный страх или страх-тоска [Sehnsuchtangst] [28] – является более ранним; преобразовывает ли ребенок свое либидо в реальный страх потому, что он считает его [(либидо)] слишком большим и опасным, и таким образом приходит к представлению об опасности вообще, или же ребенок, скорее, поддается общему страху [Ängstlichkeit] [29] и через него научается бояться [fürchten] также своего неудовлетворенного либидо. Мы склонялись к тому, чтобы допустить перв[ую] [возможность] и отдать предпочтение страху-тоске, но такой выбор не был обусловлен какой-либо особенной предрасположенностью. Мы должны были объяснять его общей детской склонностью. Филогенетические размышления, как представляется, разрешают ныне этот спор в пользу реального страха и позволяют нам предположить, что некоторые дети несут в себе страх [Ängstlichkeit] начала времен ледникового периода, и этот страх побуждает их теперь обращаться с неудовлетворенным либидо как с внешней опасностью. Из этих предпосылок возник бы, однако, относительный избыток либидо, который сделал бы возможным новое приобретение в форме предрасположенного страха [Ängstlichkeit]. По меньшей мере, исследование истерии страха могло бы свидетельствовать в пользу преобладания филогенетической предрасположенности над всеми иными факторами.

[28]. Это немецкое слово можно также перевести как «страх-томление».

[29]. Здесь автор использует не слово Angst (с нем. – страх, тревога), как выше в данном абзаце, а слово Ängstlichkeit, которое обычно переводят на русский язык как «тревожность».

2. С наступлением тяжелых времен протолюди [Urmenschen], само существование которых оказалось под угрозой, должны были обнаружить конфликт между самосохранением и желанием продолжить род – противостояние, которое находит свое выражение также в большинстве типичных случаев истерии. Пищи было слишком мало для того, чтобы позволить увеличение численности человеческих орд, и сил отдельного человека не хватало, чтобы поддерживать жизнь такого большого числа беззащитных. Лишение жизни новорожденных, несомненно, натолкнулось на сопротивление в форме любви, особенно любви нарциссических матерей. Вместе с тем появилось социальное обязательство ограничить репродукцию. Перверсивные, не приводившие к появлению детей способы удовлетворения избежали этого запрета, что способствовало определенной регрессии к фазе либидо, предшествовавшей примату гениталий. Ограничение должно было затронуть женщину в большей степени (воздержание [30]), чем мужчину, который не был так обеспокоен последствиями сексуальных сношений. Вся эта ситуация очевидным образом соответствует условиям конверсионной истерии. Из этой же симптоматики мы можем заключить, что в те времена, когда в силу непреодолимой нужды человек наложил на себя ограничения по части репродукции, он еще не владел речью [sprachlos war], а также что он еще не выстроил систему Псз над своим Бсз. При конверсионной истерии тот, кто к ней предрасположен, особенно женщина, в подобном случае тоже регрессирует под воздействием запретов, стремящихся исключить генитальную функцию, в то время как вызывающие сильное возбуждение ранние впечатления требуют генитальной активности.

[30]. Здесь в рукописи между строками приводится слово Abstinenz (с нем. – воздержание). Какие-либо корректурные знаки, указывающие на точное место данного слова в предложении, отсутствуют.

3. Воспроизвести дальнейшее становление не составит труда. Это становление затрагивает, прежде всего, мужчину. После того как он научился сберегать свое либидо и посредством регрессии вернулся в своей сексуальной активности на более раннюю фазу, использование умственных способностей стало играть для него главенствующую роль. Он научился исследовать и немного понимать враждебный мир и смог впервые возобладать над ним при помощи своих изобретений. Его становление проходило под знаком энергии, он сформировал начала языка и, должно быть, стал придавать своим новым приобретениям большое значение. Язык был для него магией, мысли казались ему всесильными, а мир он понимал согласно своему я. Это было время анимистического видения мира и магических приемов. В качестве вознаграждения за свои усилия по сохранению жизни такому количеству беззащитных соплеменников мужчина присвоил себе неограниченную власть над ними и воплотил в своем лице оба первых установления, согласно которым он сам обретал неприкосновенность, а его возможность распоряжаться женщинами не подлежала оспариванию. В конце этой эпохи человеческий род распался на отдельные орды, в которых в качестве отца властвовал сильный и мудрый, [но] жестокий человек. Вполне возможно, что та эгоистически ревнивая и неумеренная натура, которую мы с учетом этнопсихологических соображений приписываем протоотцу [Urvater] человеческой орды, проявилась не с самого начала, а сформировалась в ходе суровых ледниковых периодов в результате приспособления к бедственному положению.

Характер этой фазы становления человечества ныне повторяется в неврозе навязчивости, хотя отчасти негативным образом, поскольку невроз, в конце концов, соответствует противостоянию такому возвращению (реактивные образования [31]). Переоценка мыслительной деятельности, огромная энергия, которая возвращается в навязчивости, всесилие мыслей, склонность к нерушимым законам остаются неизменными чертами. Однако вопреки жестоким побуждениям [Impulse], которые хотят заменить собой любовную жизнь, возникает сопротивление более позднему становлению, причем в конечном итоге это сопротивление в силу либидинального конфликта подавляет жизненную энергию человека и оставляет только сведенные к тривиальностям побуждения, устоявшие в качестве навязчивости. Таким образом, этот человеческий тип, такой ценный для становления культуры, в своем возвращении погибает из-за требований любовной жизни наподобие того, как великолепный экземпляр в лице самого протоотца, вернувшийся позднее в качестве божества, в действительности сгинул из-за своей семейной ситуации, которую он сам себе и создал.

[31]. Здесь в рукописи немецкое слово Reaktionsbildungen (с нем. – реактивные образования) вписано между двумя строками и отчасти поверх выражения diese Wiederkehr (с нем. – такое возвращение). Какие-либо корректурные знаки, указывающие на место вышеупомянутого слова в предложении, отсутствуют.

4. Пока мы продвигались в своем выполнении задуманной Ференци программы «согласовать невротические типы регрессии с этапами человеческого филогенеза» [32], избежав, пожалуй, слишком рискованных спекуляций. Однако в отношении последующих и позднее обнаруживающихся нарциссических неврозов у нас не было бы никаких зацепок, если бы нам на помощь не пришло предположение, что предрасположенность к таким неврозам приобретается вторым поколением, чье становление переводит человеческую культуру в новую фазу.

[32]. Цитата из соответствующей работы Ш. Ференци: «Предположительно когда-нибудь мы преуспеем в сопоставлении отдельных стадий становления я и соответствующих невротических типов регрессии с этапами человеческого филогенеза…» (Ferenczi S. Entwicklungsstufen des Wirklichkeitssinnes. IZP, Band 1. 1913. S. 136; см. также Ференци Ш. Ступени развития чувства реальности. С. 61).

Второе поколение начинается с сыновей, которых ревнивый протоотец не оставлял в покое. В другом месте («Т. и Т.» [33] ) мы установили, что протоотец изгоняет их, когда они достигают возраста половой зрелости. Психоаналитический опыт требует от нас, однако, предложить вместо этого иное, более мрачное решение, а именно, что протоотец лишал сыновей мужественности, после чего они могли остаться в орде в качестве не представляющих опасности тружеников. В качестве последствий кастрации в те протовремена мы вполне можем представить себе угасание либидо и остановку в индивидуальном становлении. Такое состояние, как представляется, воспроизводит состояние dementia praecox, которое, особенно в форме гебефрении, ведет к оставлению всех любовных объектов, регрессивному преобразованию всех сублимаций и возвращению к аутоэротизму. Молодой человек ведет себя так, как будто он перенес кастрацию. Впрочем, действительные самокастрации не являются такой уж редкостью при данном расстройстве. Не следует привносить в эту филогенетическую картину то, что в иных случаях отличает эту болезнь, а именно изменения в речи и галлюцинаторные приступы, поскольку они соответствуют попыткам излечения и разнообразным усилиям по обретению объекта вновь, чтó в клинической картине является едва ли не более заметным ([на протяжении] определенно[го] време[ни] [34]), чем проявления, указывающие на регрессивные преобразования.

Предположение о том, что с сыновьями обращались подобным образом, связано с одним вопросом, на который также следует мимоходом ответить. Откуда берутся наследники и преемники протоотцов, если они избавляются от сыновей подобным образом? Еще Аткинсон [35] указал нам направление, подчеркнув, что только старшим сыновьям приходилось в полной мере бояться преследования со стороны отца и что самый младший – если подходить схематически – благодаря заступничеству матери, но даже в большей степени вследствие старения отца и появления у него потребности в помощи, имел шанс избежать такой судьбы и стать отцовским преемником. Это преимущество самых младших было в последующей социальной организации искоренено и заменено прерогативой самого старшего. Однако в мифе и сказке оно по-прежнему легко узнаваемо.

[33]. Фрейд З. Тотем и табу (1912) // Фрейд З. Собрание сочинений в 10 томах. Т. 9. Вопросы общества. Происхождение религии. М.: ООО «Фирма СТД», 2008. С. 291-444.

[34]. Здесь в рукописи в начале строки на полях приводится слово Zeitlang (c нем. – некоторое/ определенное время). Какие-либо корректурные знаки, указывающие на точное место данного слова в предложении, отсутствуют.

[35]. Atkinson J.J. Primal Law (1903) // Atkinson J.J., Lang A. Social Origins and Primal Law. URL: https:// scribd.com (e-book).

 

5. Дальнейшие изменения могли заключаться лишь в том обстоятельстве, что находившиеся под угрозой сыновья избегали кастрации посредством побега и, объединившись друг с другом, выучивались самостоятельно бороться за выживание. Это совместное проживание должно было выявить социальные чувства и могло быть построено на гомосексуальном удовлетворении.

Весьма вероятно, что в наследовании этой фазы становления следует усматривать давно разыскиваемую наследственную предрасположенность к гомосексуальности. Между тем, социальные чувства, сублимированные из гомосексуальности и обнаруживающие здесь свои истоки, были обретены человечеством на долгие времена и стали основанием для каждой последующей общественной формации. Эта фаза становления, однако, явным образом возвращает паранойю; точнее, паранойя сопротивляется возвращению этой фазы. При паранойе не обходится без секретных альянсов, а преследователь играет огромную роль. Паранойя стремится отвести гомосексуальность, являвшуюся основанием для организации братьев, и, делая это, отчуждает жертву от общества и уничтожает его социальные сублимации.

6. Включение в этот контекст меланхолии-мании, как представляется, сталкивается с той сложностью, что обычное время для индивидуального проявления этого невротического заболевания с уверенностью определено быть не может. Тем не менее, несомненно, что это время относится, скорее, к зрелому возрасту, чем к детству. Если посмотреть на характерную смену депрессии и эйфории, сложно не вспомнить о таком схожем чередовании торжества и скорби, которое представляет собой частую составляющую религиозных праздников[:] скорбь о смерти бога, ликование по случаю его воскрешения. Однако эта религиозная церемония, как мы догадываемся из положений массовой психологии, лишь только воспроизводит через свою противоположность поведение членов клана братьев, после того как они одолели и убили протоотца: ликование по случаю его смерти и затем скорбь в связи с тем обстоятельством, что братья все еще почитали протоотца как образец для подражания. Так что, возможно, это великое событие человеческой истории, которое привело к концу протоорды и замене ее победоносной организацией братьев, создает предрасположенность для своеобразной перемены настроений, которую мы признаем как особенное нарциссическое расстройство наряду с парафрениями. Скорбь о протоотце происходит из идентификации с ним, и наличие такой идентификации мы определили в качестве обязательного условия механизма меланхолии.

Подводя итоги, мы можем сказать [следующее][:] если предрасположенности к трем неврозам переноса были приобретены в борьбе с бедствиями ледниковых периодов, тогда фиксации, лежащие в основе нарциссических неврозов, происходят в результате притеснений со стороны отца, который после окончания ледникового периода принимает на себя его роль (так сказать [36]) и продолжает играть эту роль в отношении второго поколения. Если первая борьба ведет к патриархальной ступени становления культуры, то вторая – к социальной; однако обе они порождают фиксации, которые посредством своего возвращения спустя тысячелетия превращаются в предрасположенность к двум группам неврозов. Кроме того, в этом смысле невроз является, таким образом, культурным приобретением. Вопросы о том, являются ли параллели, которые были здесь обозначены, чем-то большим, чем просто игрой в сравнения, а также в какой степени эти параллели могут пролить свет на все еще не нашедшие своего решения загадки неврозов, следует оставить для дальнейших исследований и прояснений посредством обретения нового опыта [37].

[36]. Здесь в рукописи в начале строки на полях приводится слово gleichsam (с нем. – так сказать, как будто). Какие-либо корректурные знаки, указывающие на точное место данного слова в предложении, отсутствуют.

[37]. Здесь в рукописи стоит горизонтальная черта, которая продолжается до конца строки. Как поясняет редактор издания на немецком языке И. Грубрих-Симитис, эта черта является авторским обозначением конца рукописи (см. Freud S. Übersicht der Übertragungsneurosen. S. 79, Fn. 5). Дальнейший текст работы представляет собой ответ З. Фрейда на комментарии Ш. Ференци. В сопроводительном письме, направленном З. Фрейдом в адрес Ш. Ференци 28 июля 1915 года вместе с наброском данной работы, указано: «Страницы 21-23 были добавлены после Вашего письма, получения которого я ожидал. Вашу замечательную критику я, к счастью, предвидел» (цит. по: там же. С. 9). Дело в том, что еще в процессе работы над «Обзором неврозов переноса» Фрейд изложил в письме Ференци (письмо от 12 июля 1915 года) некоторые идеи, которые впоследствии вошли в текст работы и вдохновителем которых, по собственному замечанию Фрейда, был именно Ференци (см. упоминания имени Ференци в тексте работы выше; см. исследование соответствующей части переписки Фрейда и Ференци в статье Grubrich-Simitis I. Metapsychologie und Metabiologie // Freud S. Übersicht der Übertragungsneurosen. S. 89-91; англ. изд.: Grubrich-Simitis I. Metapsychology and Metabiology // Freud S. A Phylogenetic Fantasy. Overview of the Transference Neuroses. Pp. 79-81; фр. изд.: Grubrich-Simitis I. Métapsychologie et métabiologie // Freud S. Vue d’ensemble des névroses de transfert. Pp. 104-108).

Теперь пришло время подумать о ряде возражений, которые предостерегают нас от переоценки тех реконструкций, к которым мы пришли. Во-первых, для всех очевиден тот факт, что вторая серия предрасположенностей – предрасположенностей второго поколения – может быть приобретена только мужчинами (в роли сыновей), тогда как dementia praecox, паранойя и меланхолия могут также быть проявлены женщинами. Женщины в протовремена жили в еще более разнообразных условиях, чем ныне. Более того, с вышеупомянутыми предрасположенностями связана также сложность, от которой свободен первый их ряд: они кажутся приобретенными в условиях, которые исключают наследование. Это очевидно, что кастрированные и запуганные сыновья не производили потомства, поэтому их предрасположенность не могла найти своего продолжения (dementia praecox). Аналогичным образом психическое состояние изгнанных сыновей, связанных гомосексуальностью, не может воздействовать на последующие поколения, поскольку изгнанные сыновья, коль скоро они еще не одержали победу над отцом, вымирают как лишенные потомства побочные ветви семьи. Однако если они действительно достигают этой победы, тогда она представляет собой опыт одного поколения, которому должно быть отказано в необходимой неограниченной репродукции.

Как можно позволить себе предположить, нам не следует теряться в деталях этих лишенных ясности вопросов. Сложность, в сущности, совпадает с той, которая была обозначена ранее, а именно: каким образом репродуцировал себя жестокий отец времен ледникового периода, коль скоро он определенно не был бессмертным, в отличие от своего божественного образа. Вновь напрашивается младший сын, который позднее становится отцом, который определенно не кастрирует самого себя, но знает о судьбе своих старших братьев и боится за себя самого, и который должен подвергаться искушению, как и наиболее удачливые из старших братьев, сбежать и отказаться от женщин. Таким образом, помимо мужчин, которые оказались лишенными потомства побочными ветвями, могла остаться ветвь тех, кто, в свою очередь, испытал долю мужского рода и мог передать ее по наследству в качестве предрасположенностей. Ключевое утверждение, согласно которому для младшего сына принуждение со стороны отца заменило бедствия той эпохи, остается справедливым.

Победа над отцом должна была обнаруживаться в планах и фантазиях бесчисленных поколений, прежде чем она была достигнута. Распространение на женщину предрасположенностей, созданных принуждением со стороны отца, как представляется, создает еще бóльшие сложности. Судьба женщины в эти протовремена окутана для нас особенной тайной. Так, здесь могли сыграть свою роль обстоятельства жизни, которые мы не распознали. Однако мы можем преодолеть наибольшую из трудностей, отметив, что нам не следует забывать о человеческой бисексуальности. Женщина, таким образом, может перенимать приобретенные мужчиной предрасположенности и самостоятельно их проявлять.

Между тем, следует подчеркнуть, что посредством этих уточнений мы, по сути, не достигли ничего, кроме как оградили наши научные фантазии от упрека в их абсурдности. В целом, эти уточнения сохраняют свою ценность, оказывая благотворное отрезвляющее воздействие на тот случай, если мы, возможно, оказались на пути к тому, чтобы отдать приоритет филогенетическим предпосылкам перед всеми иными. Таким образом, речь не идет о том, что архаичные конституции возвращаются в предопределенной пропорции в современных людях и втягивают их в невроз посредством конфликта с требованиями современности. Остается место для новых приобретений и влияний, с которыми мы еще не знакомы. В целом, мы находимся не в конце, а лишь в начале понимания этого филогенетического фактора.

[КОНЕЦ]