Вена. Уважаемый друг: Я долго молчал, но в итоге мое послание будет весьма впечатляющим: книга, статья и фото, – вы не могли ожидать большего в качестве сопровождения к письму. В вашем собственном письме содержалось...
Вена, среда, после полудня Моя любимая Марта! Твое очаровательное и умное письмецо, двое точное описание ярмарки в Вальдебекер очень порадовали меня. И это так содействует улучшению моего здоровья. Если бы не катар, то я...
Государство запретило личности совершать правонарушения не потому, что оно желало покончить с этим, а потому, что оно желает монополизировать это право, как соль или табак.
![Фрейд З. О введении в лечение [О начале лечения] (1913)](https://freudproject.ru/wp-content/uploads/1913c-80x80.jpg?v=1732190812)
![Фрейд З. О динамике перенесения [переноса] (1912)](https://freudproject.ru/wp-content/uploads/1912b-80x80.jpg?v=1731929490)
![Фрейд З. [Случай Шребера] Психоаналитические заметки по поводу паранойи (Dementia paranoides), обнаруживающейся в автобиографии Шребера (1911)](https://freudproject.ru/wp-content/uploads/1911с-80x80.jpg?v=1733394712)
В день седьмой годовщины своей свадьбы, от пневмонии (последствия «испанки») умер первый ребенок Фрейда - "дорогая цветущая Софи". Ей было 26 лет. Она оставила после себя двух сыновей, одному из которых было шесть лет, а другому — тринадцать месяцев. Из писем того периода:
Зятю Максу Хальберштадту (25.01.20): «Нам следует лишь склонить голову под ударом, как беспомощное человеческое существо, с которым играют высшие силы»;
Э. Джонсу (26.01.20): «Вчера я пережил такое, что заставляет меня желать, чтобы мой черед не заставил себя долго ждать»;
О. Пфистеру (27.01.20): «Я работаю столько, сколько могу, и благодарен за это отвлечение»;
Ш. Ференци (04.02.20): "Не тревожьтесь обо мне. Я такой же, как и прежде, за исключением чуть большей усталости. Это фатальное событие, несмотря на всю его тягость, не смогло изменить моего отношения к жизни. Годами я был готов к потере своих сыновей теперь подошел черед моей дочери. Так как я абсолютно неверующий, нет кого-либо, кого я мог бы обвинить, и я знаю, что нет никого, кому я мог бы высказать какую-либо жалобу. Глубоко внутри я ощущаю глубокую нарциссическую рану, которой не суждено зажить. Моя жена и Анна страшно потрясены более по-человечески";
