Он должен все говорить, совершенно отказавшись от подобной критической выборки, все, что приходит ему в голову, даже если он считает это неправильным, не относящимся к делу, бессмысленным, и особенно в том случае, если ему...
Мне нелегко вчувствоваться в чужой ход мыслей, как правило, надо подождать, пока я найду связь между ней и путем, проложенным мной самим. Если Вы захотите ждать, пока я одобрю каждую идею, Вы рискуете тем временем сильно состариться…
![Фрейд З. О введении в лечение [О начале лечения] (1913)](https://freudproject.ru/wp-content/uploads/1913c-80x80.jpg?v=1732190812)
![Фрейд З. О динамике перенесения [переноса] (1912)](https://freudproject.ru/wp-content/uploads/1912b-80x80.jpg?v=1731929490)
![Фрейд З. [Случай Шребера] Психоаналитические заметки по поводу паранойи (Dementia paranoides), обнаруживающейся в автобиографии Шребера (1911)](https://freudproject.ru/wp-content/uploads/1911с-80x80.jpg?v=1733394712)
В день седьмой годовщины своей свадьбы, от пневмонии (последствия «испанки») умер первый ребенок Фрейда - "дорогая цветущая Софи". Ей было 26 лет. Она оставила после себя двух сыновей, одному из которых было шесть лет, а другому — тринадцать месяцев. Из писем того периода:
Зятю Максу Хальберштадту (25.01.20): «Нам следует лишь склонить голову под ударом, как беспомощное человеческое существо, с которым играют высшие силы»;
Э. Джонсу (26.01.20): «Вчера я пережил такое, что заставляет меня желать, чтобы мой черед не заставил себя долго ждать»;
О. Пфистеру (27.01.20): «Я работаю столько, сколько могу, и благодарен за это отвлечение»;
Ш. Ференци (04.02.20): "Не тревожьтесь обо мне. Я такой же, как и прежде, за исключением чуть большей усталости. Это фатальное событие, несмотря на всю его тягость, не смогло изменить моего отношения к жизни. Годами я был готов к потере своих сыновей теперь подошел черед моей дочери. Так как я абсолютно неверующий, нет кого-либо, кого я мог бы обвинить, и я знаю, что нет никого, кому я мог бы высказать какую-либо жалобу. Глубоко внутри я ощущаю глубокую нарциссическую рану, которой не суждено зажить. Моя жена и Анна страшно потрясены более по-человечески";
