Люди, которых я хотел бы описать, выделяются тем, что в их характере обнаруживается, как правило, присутствие следующих трех черт: они очень аккуратны, бережливы и упрямы. Каждое из этих выражений, в сущности говоря, уже само...
Навязчивые действия все без изъятия и во всех своих деталях полны смысла, отвечают важнейшим интересам личности и выражают как постоянные переживания, так и сопровождаемые аффектами мысли, относящиеся к этим переживаниям. Они делают это двояко:...
Схоже можно оценивать и случай женщины, у которой невроз страха вспыхнул после потери ребёнка, или случай студента, который при подготовке к последнему государственному экзамену заболел неврозом страха. Я не могу согласиться с приводимой врачами...
Нормальные люди особенно легко поддаются гипнозу, а из людей нервных часть очень трудно поддается гипнозу, душевнобольных же совсем нельзя загипнотизировать.
![Фрейд З. О введении в лечение [О начале лечения] (1913)](https://freudproject.ru/wp-content/uploads/1913c-80x80.jpg?v=1732190812)
![Фрейд З. О динамике перенесения [переноса] (1912)](https://freudproject.ru/wp-content/uploads/1912b-80x80.jpg?v=1731929490)
![Фрейд З. [Случай Шребера] Психоаналитические заметки по поводу паранойи (Dementia paranoides), обнаруживающейся в автобиографии Шребера (1911)](https://freudproject.ru/wp-content/uploads/1911с-80x80.jpg?v=1733394712)
В день седьмой годовщины своей свадьбы, от пневмонии (последствия «испанки») умер первый ребенок Фрейда - "дорогая цветущая Софи". Ей было 26 лет. Она оставила после себя двух сыновей, одному из которых было шесть лет, а другому — тринадцать месяцев. Из писем того периода:
Зятю Максу Хальберштадту (25.01.20): «Нам следует лишь склонить голову под ударом, как беспомощное человеческое существо, с которым играют высшие силы»;
Э. Джонсу (26.01.20): «Вчера я пережил такое, что заставляет меня желать, чтобы мой черед не заставил себя долго ждать»;
О. Пфистеру (27.01.20): «Я работаю столько, сколько могу, и благодарен за это отвлечение»;
Ш. Ференци (04.02.20): "Не тревожьтесь обо мне. Я такой же, как и прежде, за исключением чуть большей усталости. Это фатальное событие, несмотря на всю его тягость, не смогло изменить моего отношения к жизни. Годами я был готов к потере своих сыновей теперь подошел черед моей дочери. Так как я абсолютно неверующий, нет кого-либо, кого я мог бы обвинить, и я знаю, что нет никого, кому я мог бы высказать какую-либо жалобу. Глубоко внутри я ощущаю глубокую нарциссическую рану, которой не суждено зажить. Моя жена и Анна страшно потрясены более по-человечески";
