Уильям МакГуайр. Введение к английскому переводу переписки Фрейда/Юнга
Письма Фрейда лежали нетронутыми почти сорок лет. Некоторое время Юнг хранил их в том, что называл «схроном», узком сейфе, установленном в стене алькова, примыкающей к его большому кабинету-библиотеке на втором этаже. «Схрон», запиравшийся ключом, который Юнг носил в кармане, также содержал среди прочих ценностей четыре фрагмента хлебного ножа, который разлетелся, когда он экспериментировал с оккультизмом в студенческие времена.
| Источник: | Карл Юнг и Зигмунд Фрейд. Полный архив переписки. Том 1. М.: Клуб Касталия, 2018 |
| Оригинальное название: | Introduction |
| Первоисточник: | The Freud-Jung Letters: The Correspondence between Sigmund Freud and C. G. Jung. Princeton University Press, New Jersey, 1974 |
| Перевод с английского: | Ерзин И. |
| Оригинальный текст (англ.): | Оставить заявку |
| Стилистика, пунктуация и орфография источника сохранены | |
Эти письма — прямое свидетельство глубоко плодотворной и, в конечном счете, трагичной встречи Фрейда и Юнга. Степень трагедии, однако, скрывается только во встрече, в драме самих писем, движущихся почти классическим путем к предзнаменованной катастрофе конфликта и раскола. Едва ли можно сказать, что карьера и жизнь обоих трагически изменились, скорее Фрейд и Юнга оба извлекли творческий плод из неизбежного разрыва.
Несмотря на обходительные и любезные упоминания друга друга в опубликованных работах, когда они были сотрудниками, и все, что они писали о своих отношениях после разрыва, письма несут в себе самое яркое свидетельство сложного взаимодействия этих уникальных личностей, столь отличных, но столь сильно тянущихся друг к другу. Диалог неизбежно требует аналитической и психоаналитической интерпретации, философского размышления о его начале, последствиях и «смысле», взвешивания выпадов, проекций, великодушия, вспышек мудрости, плодотворных крупиц и всего остального, что можно положить на весы. Исследование переписки в этом направлении, однако, было отвергнуто сыновьями этих двух фигур, которые, заключая соглашение о публикации писем, благоразумно оговорили, что они будут рассматриваться «как исторические документы … чтобы гарантировать беспристрастность».
В последние годы XIX века Фрейд был в состоянии, о котором не раз говорил как о «чудесной изоляции». [1] Его карьера была подорвана; он не стал исследователем, как надеялся, и не стал профессором университета. [2] Его сотрудничество с Йозефом Брейером привело к созданию важной работы, Studies on Hysteria (1895; SE II), но после между ними возникло отчуждение. Фрейд впервые использовал термин «психоанализ» в публикации 1896 года, и до конца десятилетия разрабатывал психоаналитическую технику. Совершенно один, в 1897 году он занялся самоанализом своего бессознательного, что привело к написанию The Interpretation of Dreams (SE IV-V, опубликована в 1899, но датирована 1900 г.) Согласно описанию Эрнеста Джонса, книга не была принята должным образом и продавалась плохо. Тем не менее, это была поворотная точка в жизни Фрейда. «Он считал ее и своей важнейшей научной работой, краеугольным камнем всех его достижений, и работой, которая вывела лично его на свет, дав силу вновь встретить сложности жизни лицом к лицу». [3]
[1]. Детали этого периода карьеры Фрейда см. в Jones, I, ch. XIV-XV1, II, ch. I—II; Freud The Origins of Psychoanalysis; Ellenberger, The Discovery of the Unconsciousness, ch. 7; K.R. Eissler, Sigmund Freud und die Wiener Universitat (Bern, 1966). [2]. С A. Schorske, «Politics and Particide in Freud»s Interpretation of Dreams», American Historical Review, LXXVIII:2 (Apr. 1973), 330f. [3]. Ibid., 330.
Год 1902 был отмечен тремя дальнейшими событиями, имевшими важнейшие последствия для карьеры Фрейда. С 1887 года он поддерживал переписку и близкую дружбу с Вильгельмом Флиссом, отоларингологом из Берлина; письма Флиссу, которые сохранились почти чудесным образом, [4] — это основной источник наших знаний о происхождении психоанализа. Но в 1902 году переписке и дружбе пришел конец. Далее, во многом благодаря собственным усилиям, он был назначен на должность, эквивалентную должности доцента в Венском университете. Наконец, осенью того же года Фрейд открыл «Психологические вечера по средам» по предложению Вильгельма Штекеля, пригласив четырех своих знакомых, интересующихся психоанализом, встречаться для дискуссий в приемной Фрейда. [5]
[4]. Опубликованы в The Origins of Psychoanalysis. [5]. Jones, II, p. 8/8. Первоначальная четверка — Вильгельм Штекель, Альфред Адлер, Рудольф Рейтлер, Макс Кахане — постепенно увеличилась до более чем двадцати человек, и в апреле 1908 года стала Венским психоаналитическим обществом. Minutes записывались Отто Ранком, начиная с 1906 г.
Репутация и контакты Фрейда медленно распространялись за пределы Вены. Его следующими работами были The Psychopathology of Everyday Life (1901; SE VI) и «Fragment of an Analysis of a Case of Hysteria» (не опубликована до 1905 г.; SE VII), а затем, почти одновременно,/o&es and Their Relation to the Unconsciousness (1905; SE VIII) и Three Essays on the Theory of Sexuality (1905; SE VII). Именно последняя работа, отмечает Джонс, «принесла больше всего антипатии к имени Фрейда»[6] из-за открытия Фрейдом сексуального инстинкта в детстве.
[6]. Jones, II, р. 321/286.
Впервые значительным предметом интереса за пределами непосредственного круга Фрейда психоанализ стал в психиатрической клинике Бургхольцли в Цюрихе. Суровые здания на высотах, окружающих Цюрихское озеро, Бургхольцли был построен в 1860 г. как кантонская клиника для душевнобольных, а также служил психиатрической клиникой Цюрихского университета. При Августе Фореле, который стал директором в 1879 г., она приобрела международную репутацию за продвинутое лечение и исследования, которые проводились Ойгеном Блейлером, наследником Фореля в 1898 г.
10 декабря 1900 года Юнг прибыл в Бургхольцли, чтобы занять свой первый профессиональный пост ассистента врача. Он завершил свое медицинское обучение в университете Базеля, своего родного города, и получил диплом буквально двумя неделями ранее, 27 ноября. [7] Несмотря на авангардную репутацию больницы, Юнг позже описывал свою работу в Бургхольцли как «подчинение клятве верить только в то, что вероятно, усредненно, обычно, лишено значения, отвергать все странное и значимое, сводя все исключительное до банального. Потому были доступны только угнетающе узкие горизонты и бесконечная пустыня рутины». [8] На этом фоне первое столкновение Юнга с Фрейдом, вероятно, было волнующим вдвойне. «Уже в 1900 г.», — пишет он, — «я читал Толкование сновидений Фрейда. Я отложил книгу на время, потому что не мог еще постигнуть ее…. В 1903 г. я снова взялся за нее … и обнаружил, как все это связывалось с моими идеями». В интервью в 1957 г. Юнг сказал, что в 1900 г. Блейлер просил его сделать отчет о Толковании сновидений на «отчетном вечере» персонала. [10]
[7]. О годах Юнга в Бургхольцли см. Memories, Dreams, Reflections, pp. 111-13/113-15 и ch. IV; а также Ellenberger, ch. 9. Датирование событий академической карьеры Юнга подтверждено господином Францом Юнгом. [8]. Memories, p. 111/113. [9]. Ibid., pp. 146f./144f. [10]. R.I. Evans, Conversations with Carl Jung (Princeton, Van Nostrad, 1964); а также, в корректированной записи, в CW 18. В посмертных бумагах Юнга была обнаружена машинописная копия, датированная 25 янв. 1901 г., которая представляет собой отчет не о Die Traumdeutung, а об Uber den Traum (= «On Dreams», SE V), краткое изложение первой, которое Фрейд опубликовал в Grenzfragen des Nerven und Seeleniebens, ed. L. Lowenfeld and H. Kurella (Wiesbaden, 1901). Отчет Юнга см. в Spring, 1973, pp. 171 -19 и CW 18.
Прежде чем Юнг «отложил книгу в сторону» в 1900 г. (или в 1901 г.), он усвоил достаточно об «исследовании снов» Фрейда, чтобы цитировать их в связи с собственными экспериментальными находками для докторской диссертации, опубликованной в 1902 г. [11] Большинство других публикаций Юнга в 1902-1905 гг.[12] содержат некоторые цитаты из работ Фрейда (хотя не о его сексуальных теориях).
[11]. On the Psychology and Pathology of So-called Occult Phenomena (CW 1). Степень доктора медицины была присвоена Юнгу Цюрихским университетом 17 июля 1902 г. [12]. «A Case of Hysterical Stupor in a Prisoner in Detention» (1902), «On Simulated Insanity» (1903), «On Hysterical Misreading» (1904), «Cryptomnesia» (1905) — все в CW 1; первые четыре исследования словесных ассоциаций (1904-1905) и «The Psychological Diagnosis of Evidence» (1905) — все в CW 2.
Юнг провел зимний семестр 1902-1903 гг. в Сальпетриер, в Париже, посещая лекции Жане о теоретической психопатологии. 14 февраля 1903 года, вскоре после возвращения в Цюрих, он женился на Эмме Раушенбах, и они переехали в квартиру в центральном здании в Бургхольцли, над квартирой, где жила семья Блейлера.[13] Среди персонала больницы во времена Юнга были Карл Абрахам, Франц Риклин, Макс Эйтингтон и Герман Нунберг, а также были посетители из заграницы — стоит отметить А.А. Брилла -которые прибывали на краткое время для обследования и исследований.
[13]. Здесь Фрейд посетил Юнгов на несколько дней в сент. 1908 г. и ознакомился по крайней мере с одним из классических случаев Юнга (Memories, pp. 125ff./126). В июне 1909 г., когда семья Юнга переехала в их новый дом в Кюснахте, Юнг уволился из Бургхольцли.
Первым прямым контактом Фрейда с Бургхольцли, очевидно, следует считать переписку, которую он и Блейлер открыли в сентябре 1904 г., и она продолжалась более или менее спорадически до 1925 года.[14] В своей автобиографии Юнг говорит, что сам «впервые постоял за Фрейда на конгрессе в Мюнхене, где лектор рассуждал о навязчивых неврозах, но упрямо отказывался упомянуть имя Фрейда».[15] Во всяком случае, «Фрагмент анализа случая истерии» Фрейда появился в 1905 г., и Юнг не терял времени, обратившись к нему в своей работе «Psychoanalysis and Association Experiments» (CW 2), подготовленной в том же году и опубликованной в следующем. Юнг представил случай навязчивого невроза, которым занимался в июне 1905 г., подвергая пациентку сначала ассоциативному тесту, а затем психоанализу — интервью от полутора до двух часов каждый день в течение трех недель. Юнг довольно неубедительно выписал пациентку, но в ноябре она вернулась и оказалась вылеченной.
[14]. Alexander and Selesnick, pp. 6, 8. Доктор Манфред Блейлер полагает, что контакты между его отцом и Фрейдом были и ранее, в 1890-е (из личного общения). На самом деле, в 1896 г. О. Блейлер делал обзор Studien iiber Hysterie; cf. Jones, I, pp. 278/253. Письма Фрейда Блейлеру, которыми обладает М. Блейлер, в настоящее время запрещены для публикации. [15]. Memories, p. 148/147. Определить, о каком конгрессе идет речь, не удалось, и здесь может быть путаница с конгрессом юго-западных немецких неврологов и психиатров в Баден-Бадене 27 мая 1906 г, на котором Ашаффенбург нападал на «Фрагмент анализа случая истерии» Фрейда, и Юнг взял слово для яростного ответа. И работа Ашаффенбурга, и ответ Юнга (CW 4) были опубликованы в мюнхенском периодическом издании — Miinchener medizinische Wochenschrift, LIII:37, 47 (сент. и нояб. 1906г.)(См. 2J, 6J).
Подводя итог случаю, Юнг утверждал, что ассоциативный тест может быть полезным «для усиления и сокращения психоанализа Фрейда».
Эта работа завершала, или была кульминацией тома Исследований по диагностической ассоциации. [16] Книга служила прямым посланием, ведь в исследованиях, написанных и Юнгом, и Блейлером, были цитаты из работы Фрейда, что должным образом демонстрировало признание, которое психоанализ получил в Бургхольцли. Первым настоящим письмом было письмо Фрейда от 11 апреля 1906 г. с теплой признательностью за книгу, которую Фрейд, страстно желая прочитать, уже купил. Вежливость не требовала от Юнга ответа, и на том все встало почти на шесть месяцев. В июне Фрейд читал лекцию, содержащую первые опубликованные комментарии на Юнга, ассоциативные эксперименты и теорию комплексов.[17]
[16]. Исследования уже появились по отдельности в Journal fur Psychologie und Neurologie в последние два года, но нет свидетельств, что Фрейд был знаком с ними оттуда. [17]. «Psycho-Analysis and the Establishment of the Facts in Legal Proceedings», SE IX, pp. 104, 106, где Фрейд ссылается на работу Юнга на ту же тему, «The Psychological Diagnosis of Evidence» (1905). Работа Фрейда также содержала его первую ссылку на Альфреда Адлера (р. 105).
В это лето Юнг закончил свою монографию о Психологии Dementia Praecox, для которой собирал материал с 1903 г. Книга испещрена цитатами и пространными рассуждениями о работе Фрейда, а во вступлении, которое Юнг датировал июнем 1906 г., он сделал следующие заявления:
«Даже поверхностный обзор моих работ покажет, в каком я долгу перед поразительными открытиями Фрейда. Поскольку Фрейд пока не получил признания и оценки, которых заслуживает, и до сих пор встречает сопротивление в даже в самых авторитетных кругах, надеюсь, мне позволено определить здесь свою позицию в его отношении. Мое внимание к Фрейду было привлечено первой его книгой, что я прочитал, Толкованием сновидений, после чего я также изучил другие его сочинения. Могу уверить вас, что в начале я, естественно, учитывал все возражения, обычно высказываемые против Фрейда в литературе. Но я сказал себе, что Фрейд может быть опровергнут только тем, кто неоднократно применял психоаналитический метод и действительно исследовал то, что сделал Фрейд; то есть тем, кто провел долгое и кропотливое исследование повседневной жизни, истерии и сновидений с точки зрения Фрейда. Тот, кто этого не делает или не может, не должен судить Фрейда, иначе он ведет себя как те печально известные ученые, которые отказывались взглянуть в телескоп Галилея. Честность по отношению к Фрейду, однако, не предполагает, как многие боятся, неразборчивого подчинения догме; вполне можно устанавливать независимые суждения. Если я, например, признаю механизмы комплексов в снах и истерии, это не значит, что я приписываю инфантильной сексуальной травме исключительную важность, как это, очевидно, делает Фрейд. Еще менее это означает, что я ставлю сексуальность на первый план или придаю ей психологическую универсальность, которую Фрейд, похоже, постулирует в свете, без сомнения, огромной роли, которую сексуальность играет в психике. Что касается терапии Фрейда, это в лучшем случае один из нескольких возможных методов, вероятно, не дающий на практике того, что ожидаешь от него в теории. Тем не менее, все эти вещи лишь мелочи по сравнению с психологическими принципами, в открытии которых величайшая заслуга Фрейда; и на них критики обращают слишком мало внимания. Тот, кто хочет воздать должное Фрейду, должен принять к сердцу слова Эразма: «Unumquemque move lapidem, omnia experire, nihil intentatum relinque»».[18]
[18]. CW 3, pp. 3f. «Переверните каждый камень, испытайте все, не оставьте ничего не опробованным» — Эразм, Adagia, I.IV. xxx. [Английский] перевод Маргарет Мэнн Филипс, которой приносится благодарность. См. также 142J, прим. 1.
Тем летом Фрейд закончил компоновку первого тома своих Кратких работ по теории неврозов и отправил копию Юнгу в октябре 1906 г. С ответом Юнга началась настоящая переписка, «в высшей степени дружественный и даже интимный обмен личными мыслями, равно как и научными размышлениями … в течение почти семи лет».[19] Когда Dementia Praecox Юнга была опубликована в декабре, он отправил одну из первых копий Фрейду, который выразил сильное желание ее увидеть. К сожалению, комментарии Фрейда по получении этой важнейшей книги были сделаны в письме, которое в числе немногих отсутствует в этой подборке.[20]
[19]. Jones,II,p.35/30f. [20]. Список отсутствующих писем см. в Приложении 1.
В последующих сочинениях Фрейд безоговорочно признавал услугу, оказанную распространению психоанализа цюрихской школой, «особенно Блейлером и Юнгом». Вспоминая историю психоаналитического движения в 1914 г., непосредственно после разрыва с Юнгом, Фрейд утверждал: «Согласно свидетельству коллеги[21], который наблюдал течение дел в Бургхольцли, похоже, что психоанализ пробудил здесь интерес очень рано. В работе Юнга об оккультных явлениях, опубликованной в 1902 г., уже была ссылка на мою книгу о толковании сновидений. С 1903 или 1904 г., говорит мой осведомитель, психоанализ представлял первейший интерес».[22] Описав период изоляции и постепенного развития в Вене с 1902 г. и далее, Фрейд рассказал, как «в 1907 г. ситуация вдруг совершенно изменилась против всяких ожиданий. … Из общения с Блейлером перед этим я узнал, что мои работы изучаются и используются в Бургхольцли. В январе 1907 г. в Вену прибыл первый член цюрихской клиники, доктор Эйтингон. Последовали другие визиты, приведшие к живому обмену идеями. Наконец, по приглашению К.Г. Юнга … состоялось первое собрание в Зальцбурге весной 1908 г.»[23]
[21]. Карл Абрахам. См. Freud/Abraham Letters, 15 Jan. 14, в котором Абрахам предоставил информацию, которую просил Фрейд. [22]. SE XIV, р. 28. [23]. Ibid., p. 26. Через 21 год Фрейд дал более сжатое, но менее точное описание: «…моя изоляция постепенно подошла к концу. Сначала небольшая группа учеников собралась вокруг меня в Вене; а затем, после 1906 г., пришли новости, что психиатры в Цюрихе, О. Блейлер, его ассистент К.Г. Юнг и другие проявляют живой интерес к психоанализу. Мы вошли в личный контакт, и на Пасху 1908 г. друзья юной науки встретились в Зальцбурге…» («An Autobigraphical Study», SE XX, p. 48).
Описание отношений Фрейда и Юнга с 1906 года и далее, конечно, содержится в письмах в этом томе: постепенно потепление взаимного уважения, доверие и привязанность, продолжающийся обмен профессиональной информацией и мнениями, быстрое развитие дела психоаналитического движения, интимное обсуждение семейных новостей, часто резкие и остроумные наблюдения о коллегах и противниках и постепенное появление различий, несогласия, непонимания, задетых чувств и, наконец, раскол и разделение.
После письма Юнга от 20 мая 1914 г. с отказом от президентства в Международной ассоциации в истории этих писем наступило долгое молчание.[24] Сам Фрейд не занялся снова сожжением нежелательных бумаг, как сделал это в марте 1908 г., когда снял соседнюю квартиру и переоборудовал кабинет (каковые обстоятельства, кстати говоря, не упомянуты в письмах Юнгу). В подшивку с письмами Юнга он также поместил некоторые программы конгрессов и циркуляры Юнга президентам местных обществ, равно как и некоторые письма Юнга Ференци, которые, очевидно, Ференци передал Фрейду.[25] Письма, которые Фрейд получил от Эммы Юнг, хранились отдельно. Нет свидетельств, что он когда бы то ни было обращался к подшивке Юнга снова, хотя, должно быть, сам поместил туда рекомендательное письмо Юнга 1923 года. Переписка Фрейда была подшита хронологически в шкафах в его кабинете на Berggasse 19. Когда настало время для Фрейдов покинуть Вену в 1938 г., Анна Фрейд и Мари Бонапарт прошлись по бумагам и письмам и сожгли некоторые, которые могли бы оказаться опасными, если бы попали в руки нацистов. [26] Затем остальные подшивки бумаг и писем от Джонса, Абрахама, Эйтингтона, Пфистера, Ференци, Лу Андреас-Саломе, Юнга, Марты Берне Фрейд были помечены и отправлены с другой собственностью семьи.[27] Профессор, госпожа Фрейд и Анна сели на поезд 4 июня 1938 г. и после остановки в Париже прибыли в Довер 6 июня; им были даны дипломатические привилегии, и багаж не досматривался в Лондоне. Подшивки бумаг хранились в доме по адресу 20 Maresfield Garden, который стал постоянным местом проживания семьи осенью 1938 г., где Фрейд и умер 23 сентября 1939 г. Там хранились письма, пережившие другое сожжение — авианалеты Второй Мировой войны, а потом, среди забот семьи Фрейда о насущных делах жизни и профессии, очевидно, были забыты.
[24]. Письмо Юнга в 1923 г. (359J) единственное исключение. [25]. Три их них опубликованы в Adler (ed.), Jung: Letters, vol. 1. [26]. Из личного общения с госпожой Фрейд, которая добавила: «То, что мы сделали, было действительно попыткой спастись. Набралось слишком много материала, чтобы взять его с собой в Лондон, и отец был склонен выбросить большинство из этого, тогда как принцесса Бонапарт … стояла за сохранение всего. Потому она спасла вещи из корзин, в которые их бросал отец». Описание Джонса (Jones, III, р. 238/233) о сожжении всего, что не сочли ценным, не совсем точно. [27]. Из личного общения с миссис Э.Л. Фрейд.
Письма Юнга от Фрейда лежали нетронутыми почти сорок лет. Некоторое время он хранил в том, что называл «схроном», узком сейфе, установленном в стене алькова, примыкающей к его большому кабинету-библиотеке на втором этаже.[28] «Схрон», запиравшийся ключом, который Юнг носил в кармане, также содержал среди прочих ценностей четыре фрагмента хлебного ножа, который разлетелся, когда он экспериментировал с оккультизмом в студенческие времена. [29]
[28]. Из личного общения с Аниэлой Яффе. [29]. Aniela Jaffe, From the Life and Work of C.G. Jung, tr. R.F.C. Hull (1971), p. 123. См. также Adler (ed.), Letters, vol. 1, 27 Nov. 34, письмо Дж. Б. Райну.
Во всех своих последующих сочинениях, включая автобиографию, Юнг никогда не ссылался на свою переписку с Фрейдом.[30] И Фрейд не упоминал переписку в своих сочинениях после этого, разве что ссылался в своей «The History of the Psycho-Analytic Movement» (1914) на письма Юнга от 11 ноября 1912 г. (323J). Существование этого ценного Briefwechsel не было известно до публикации второго тома Жизни и трудов Зигмунда Фрейда Эрнеста Джонса в 1955 г. Около 1950 г. Джонс начал работу над биографией, первый том которой (1953) доходит до 1900 г. С 1952 г. он начал готовить второй том, и в феврале написал Юнгу, спрашивая, может ли увидеть письма Фрейда к нему. Аниэла Яффе, которая в то время была секретарем Института К.Г. Юнга,[31] проходила анализ у Юнга несколько лет. Во время аналитического интервью в феврале Юнг попросил ее прочитать письма Фрейда. Она согласилась, и секретарь Юнга, Мари-Жанна Шмид, принесла пачку писем из «схрона». Как вспоминает госпожа Яффе, «я была более чем взволнована; но потом, прочитав их за ночь, была скорее разочарована, потому что ожидала изречения глубочайшей мудрости и психологической проницательности, а столкнулась с политикой и прочим, не говоря о самых личных замечаниях. Когда я рассказала об этом Юнгу, он был удовлетворен, и я полагаю, что его ответ Джонсу это отражает».[32] Юнг ответил Джонсу:
«Они не особенно важны. Преимущественно они содержат замечания об издателях или организации Психоаналитического общества. А некоторые другие слишком личные. На самом деле, я не собираюсь их публиковать. В целом они не стали бы полезным вкладом в биографию Фрейда». [33]
[30]. Он упоминал письма в личной переписке в конце жизни. [31]. Учрежден в 1948 г. в Цюрихе для подготовки и исследований в области аналитической психологии. Курсы читаются на английском и немецком. [32]. Из личного общения. [33]. Adler (ed.), Letters, vol. 2, 22 Feb. 52, Jones.
Через месяц Юнг доверил пачку писем госпоже Яффе, и она передала их директору Института Юнга, К.А. Мейеру, M.D.,[34] с сопроводительным письмом (22 марта 1952 г.), в котором Юнг утверждал, что передает письма Институту на хранение и желает, чтобы они считались собственностью, не предназначенной для продажи. «Письма имеют некоторую историческую ценность, в конце концов», — писал он, — «хотя их содержание не представляет важности».
[34]. Позже профессор психологии в Федеральном политичехническом («Е.Т.Н»), Цюрих.
Мейер ответил Юнгу, поблагодарив за дар в пользу кураториума Института, и добавил: «Вам будет интересно узнать, что Sigmund Freud Archives, Inc.[35] из Нью-Йорка обратились с просьбой, не можем ли мы подготовить фотокопии этих писем, и мы собираемся узнать, не смогут ли они ответить взаимностью и предоставить фотокопии ваших писем Фрейду. Буду рад держать вас в курсе дел».
[35]. Архив Зигмунда Фрейда, Sigmund Freud Archives, был основан в Нью-Йорке в 1951 г. как некоммерческая, освобожденная от налогов организация, целью которой было собирание всех документов, прямо или косвенно связанных с жизнью и работой Фрейда; Архив вошел в формальное соглашение с Библиотекой Конгресса, согласно которому Библиотека становится владелицей материалов, которые, если обозначены как закрытые, хранятся конфиденциально столько, сколько сочтут нужным даритель или Архивы и Библиотека. Коллекция Фрейда в Библиотеке, которая включает материалы, подаренные Архивом, содержит письма от Фрейда и его семьи и к ним, оригинальные рукописи, официальные документы, фотографии и интервью с людьми, поддерживавшими контакт с Фрейдом.
Информация, которую Мейер получил от К.Р. Эйслера, M.D., секретаря Архива, была резко разочаровывающей: «К сожалению, письма, которые профессор Юнг писал профессору Фрейду, не сохранились. Насколько я знаю, профессор Фрейд уничтожил всю переписку, покидая Вену в 1938 г., и я полагаю, что письма профессора Юнга были среди этих документов, уничтоженных в те беспокойные дни».[36] Эйслер сказал Мейеру, что, с его разрешения, обратится к семье Фрейда в Лондоне. К концу года письма Юнга так и не вышли на свет, но фотокопии писем Фрейда были сделаны и отправлены в Нью-Йорк с условием Института Юнга, чтобы они хранились конфиденциально в течение ста лет.
[36]. Эйслер — Мейеру, 4 июня 52 г. Это и другие письма доктора Эйслера цитируются с его любезного разрешения.
В сентябре 1953 г. Юнг принял Эйслера в Кюснахте и дал интервью для Архива Фрейда. Запись интервью содержится под стандартным ограничением до 2010 г. По случаю визита Эйслера Юнг тоже пожертвовал различные памятные вещи в пользу Архива.[37]
[37]. См. приложения 3 и 4 настоящего тома.
Вскоре после этого с разрешения Института Юнга Архив Фрейда занялся переписыванием писем Фрейда. В ноябре Юнга снова спрашивали, может ли Джонс прочитать письма Фрейда, теперь это был Эйслер по просьбе Джонса. Юнг ответил напрямую Джонсу:
«Конечно, я даю разрешение прочитать письма Фрейда, копии которых в Архиве Фрейда в Нью-Йорке.
Ваш биографический материал [в томе 1] очень интересен, хотя было бы желательно, если бы вы консультировались со мной по поводу некоторых фактов. Например, вы передали историю обморока Фрейда неверно. Хотя он был ни в коем случае не первый; у него уже был такой приступ прежде в 1909 г. перед нашим отбытием в Америку в Бремене, и при весьма похожих психологических обстоятельствах. [38]
В надежде, что вы продолжаете наслаждаться старостью, остаюсь, и т.д.»[39]
[38]. Джонс написал об обмороке 1912 г. в первом томе (р. 348/317), копию которого Юнг получил от своего друга Э.А. Беннета из Лондона месяцем ранее. См. Adler (ed.), Letters, vol. 2, 21 Nov. 53, Bennet о юнговской версии событий; а также Memories, р. 157/153. [39]. Adler (ed.), Letters, vol. 2, 19 Dec. 53.
Так Джонс смог прочитать письма Фрейда Юнгу, но другая сторона диалога считалась пропавшей. Однако, 22 марта 1954 г. Эйслер снова писал Мейеру: «К моей великой радости, могу сказать вам, что мисс Анна Фрейд сообщила мне, что письма профессора Юнга профессору Фрейду были найдены. Уверен, что мисс Фрейд не будет возражать отправить копии, так как изначально согласилась в случае, если письма будут найдены. Вероятно, я смогу увидеться с ней в Лондоне этим летом и обсужу этот вопрос». Мисс Фрейд недавно вспомнила, что во время войны все различные пачки переписки, привезенные из Вены, были тщательно сложены во всех возможных местах и в ее доме, и в доме ее брата Эрнста. Потребовалось некоторое время, чтобы свести воедино весь материал и каталогизировать его, и пока продолжалась работа, письма Юнга тщательно откладывались и с течением времени вышли на свет.[39а]
[39a]. Из личного общения с Анной Фрейд.
В том же письме Эйслер поднял вопрос о том, заинтересован ли Институт Юнга в совместной публикации переписки. Мейер ответил, что Институт действительно заинтересован.
Во время визита в Нью-Йорк в ноябре 1954 г. Мейер встретился с Эйслером, который передал ему фотокопии писем Юнга, и они обговорили идею публикации. Мейеру удалось получить неправленную расшифровку писем Фрейда, и, вернувшись в Цюрих, он смог прочитать всю переписку. Будучи первым, кто смог прочитать все письма с обеих сторон, Мейер писал Эйслеру:
«Первое впечатление — это сокрушительная трагедия. Именно по этой причине я стою за публикацию всего сразу. Действительно, недавно Юнг думал, что следует подождать до его смерти; однако, он вообще не хотел смотреть на письма. Потому я придерживаюсь того мнения, что его можно переубедить. Я думаю, что не только весь мир чему-то научится из этой трагедии, но благодаря публикации немалая часть нелепицы вокруг этого дела отпадет сама собой, что только улучшит атмосферу. Кроме вежливости к Фрейду и Юнгу, мне кажется, сложнее вопрос с вежливостью по отношению к другим коллегам, которые часто появляются в письмах и, в некоторой степени, помечены довольно нелестными, яркими выражениями. … Лично я полагаю, что мы должны дать миру превосходный образец научной объективности для общей пользы».[40]
[40]. Мейер — Эйслеру, 14 янв. 55 г., цитируется с любезного разрешения доктора Мейера.
Эйслер полагал, что нужно опубликовать как можно больше, «не вызывая неудовольствия или вреда для упомянутых индивидуумов». [41] Он считал, что нужно подготовить расшифровку всей переписки и дать прочитать людям, от решения которых зависит вопрос публикации. Работа по расшифровке писем Юнга пошла, и Институт в Цюрихе, неудовлетворенный нью-йоркской расшифровкой писем Фрейда, начал готовить собственную расшифровку. Мейер надеялся, что мисс Фрейд оценит аутентичные тексты и разрешит их публикацию.
[41]. Эйслер — Мейеру, 18 янв. 55 г.
В 1955 г. Джонс опубликовал второй том о жизни Фрейда, посвященный «Годам Зрелости», 1901-1919 гг. У него был доступ к пяти сотням писем из переписки Фрейда, самые ценные из них были письмами между Фрейдом и Абрахамом, Ференци, Юнгом и им самим. Неясно, в какой момент он смог прочитать письма Юнга Фрейду; во втором томе есть только три прямых цитаты из них против почти пятидесяти цитат из писем Фрейда Юнгу, вдобавок к шестнадцати пространным цитатам в приложении (хотя Джонс воздержался от полного цитирования писем из этой переписки).[42] Насколько известно, Юнг не комментировал Фрейда Джонса после публикации второго тома с многочисленными упоминаниями о себе в опубликованных сочинениях или письмах.
[42]. Том III содержал пять цитат из писем Фрейда и одну из писем Юнга. Том II также содержит несколько цитат из писем Юнга Джонсу, которые теперь пропали.
Летом 1955 г. кропотливая работа по расшифровке писем с обеих сторон продолжалась в Институте Юнга в Цюрихе. Затем, 1 октября, Мейер уведомил Эйслера, что беседовал с профессором и госпожой Юнг, и они пока не согласились на публикацию писем. Юнг хотел сначала увидеть письма. Возможно, письма могут быть отредактированы современниками двух корреспондентов и опубликованы в отдаленном будущем, в поколении внуков. Но пока Юнг не увидит письма, ничего определенного сказать было нельзя.[43]
[43]. А. Яффе по поручению Мейера — Эйслеру, 1 окт. 55 г.
Эйслер ответил одобрительно: он тоже сомневался в полной публикации. Многие отрывки, полагал он, требуют комментариев или будут непонятны будущим поколениям. Но станут ли люди посвящать время работе без возможности увидеть ее результаты при жизни?[44] Мейер стоял за получение комментариев современников; госпожа Яффе была готова помочь со стороны Цюриха; а Юнг действительно дал разрешение на публикацию, но только после своей смерти.
[44]. Эйслер — Мейеру, 4 окт. 55 г.
Однако, Мейер ожидал дальнейшего обсуждения с госпожой Юнг.[45] Не было сомнений, что Институт получил полномочия опубликовать переписку в свете заявления, которое Юнг сделал, когда вернул письма.[46] В конце октября Институт отправил Эйслеру цюрихскую расшифровку писем и Фрейда, и Юнга вместе с неправленной нью-йоркской расшифровкой писем Фрейда.
[45]. Мейер — Эйслеру, 7 окт. 55 г. [46]. Мейер — Эйслеру, 21 окт. 55 г. / Госпожа Юнг умерла 27 нояб. 55 г.
План работ был был утвержден между Архивом Фрейда, Анной Фрейд и Институтом Юнга только к марту 1956 г.: «Расшифровка … должна быть передана для оценки следующим пяти людям: доктору Анне Фрейд и докторам Хайнцу Гартману, Эрнсту Крису, Эрнесту Джонсу и Герману Нунбергу. План заключается в том, что получить и сохранить доступную информацию от осведомителей, знающих о событиях и людях, игравших значительную роль в то время, когда профессор Фрейд работал с профессором Юнгом. Поскольку большая часть информации, вероятно, имеет личный характер, публиковать ее не предполагается. Идея заключается в том, чтобы каждый осведомитель предоставил рукопись с примечаниями или пространным комментарием, в случае необходимоси. Эти добавления к рукописи будут храниться строго конфиденциально в Библиотеке Конгресса столько лет, сколько пожелают осведомители». [47]
[47]. Записка Эйслера, 20 мар. 56 г.
В августе 1956 г. Мейер уведомил Эйслера, что Юнг поставил условие, что его письма Фрейду могут быть опубликованы не ранее, чем через двадцать лет после его смерти, хотя Мейер надеялся, что работа над комментариями начнется все равно. [48] Но ни комментариев, ни примечаний так и не было подготовлено. Крис умер в 1957 г., Джонс в 1958 г., а Нанберг и Гартман в 1970 г. Фотокопии оригинальных писем и цюрихские расшифровки были помещены в Библиотеку Конгресса в 1958 г. и помечены следующим образом: «Конфиденциально, не открывать в течение 20 лет после смерти Карла Юнга, с разрешения Архива Юнга, Кюснахт, Цюрих».
[48]. Мейер — Эйслеру, 3 авг. 56 г.
В 1956 г. доктор Герхард Адлер предложил Юнгу идею опубликовать общую подборку всей его переписки. Адлер, родом из Берлина, после 1936 г. живший в Англии, был одним из самых выдающихся учеников Юнга. Как он писал несколько лет спустя, «первоначально идея такой публикации шла не от самого [Юнга], а от друзей, которые осознавали уникальную литературную и психологическую ценность переписки Юнга. Сначала Юнг выступил против самой идеи, поскольку полагал, что спонтанность и непосредственность его писем были не для широкой публики; но в поздние годы изменил свое отношение. …»[49] В ответ на предложение Адлера Юнг сразу исключил переписку Фрейда/Юнга. В письме от 24 мая 1956 г. он писал: «Особое обращение с этой перепиской оправдано, потому что она затрагивает частью крайне личные проблемы, тогда как запланированная публикация нацелена на научные темы. Мне кажется неудачным выдавать личный материал, пока волны враждебности все еще высоки. К предложенному времени Фрейд и я станем «историческими личностями», и будет доминировать необходимая отстраненность от событий». [50] В августе 1957 г. Юнг подтвердил согласие на публикацию подборки своих писем. В январе 1958 г. он рекомендовал доверить работу комитету, составленному из госпожи Яффе, тогда его секретаря, его дочери Марианны Нихус-Юнг (редактора швейцарского издания собрания сочинений) и доктора Адлера, который действовал как председатель и редактор английского издания; и в то же время Юнг утверждал, что переписка Фрейда/Юнга должна быть опубликована «только после 1980 г.»[51]
[49]. Адлер, введение к Letters, vol. 1 (1973), p. ix. [50]. Ibid., pp. xi-xii. [51]. Письма в Фонд Боллингена, 19 авг. 57 г., и Джону Д. Баррету, 29 янв. 58 г. в архивах Фонда. / Марианна Нихус-Юнг умерла в марте 1965 г.
Идея публикации переписки Фрейда/Юнга снова была поднята летом 1958 г. Неясно, кому удалось переубедить Юнга так быстро после того, как он отложил проект на далекое будущее. Влияние могло идти со стороны издателя Курта Вульфа, который до Второй Мировой войны имел отличную карьеру в Германии и Италии и основал нью-йоркскую фирму Pantheon Books в начале 1940-х.
Pantheon была выбрана издателем для Bollingen Series, программы Фонда Боллингена, ключевым пунктов в которой было Собрание Сочинений К.Г. Юнга. Курт Вульф, который знал Юнга много лет, убедил его в 1956 г., что следует написать автобиографию. Этот проект вырос в сотрудничество между Юнгом и Аниэлой Яффе; госпожа Яффе написала большую часть по интервью с Юнгом, а он написал остальные части от руки. [52] Вульф был в Цюрихе летом 1958 г. на редакторских конференциях. В тот же период в Европе были редактор и ассистент редактора Bollingen Series, Джон Д. Баррет и Вон Гиллмор, а также сэр Герберт Рид, директор Routledge & Kegan Paul, издатель работ Юнга в Англии. Эти трое с Юнгом составили «Редакторский комитет», который собирался раз в год, чтобы изучить прогресс в издании собрания сочинений и планировать будущую программу.
[52]. Memories, Dreams, Reflections, «К.Г. Юнга, записанные и отредактированные Аниэлой Яффе», были опубликованы в Нью-Йорке, Лондоне и Цюрихе в 1963 г.
Первый документ — это письмо, которое Юнг написал 20 июля 1958 г. Эйслеру: t
«Как вы знаете, я настаивал, что моя переписка с Фрейдом не должна быть опубликована ранее, чем через 30 лет [53] после моей смерти, но недавно с разных сторон меня просили разрешить, насколько это в моей власти, более раннюю публикацию всей переписки.
Такое изменение воли [54] — не простое дело. Прежде всего, я не знаю, что вы думаете о таком предложении, а во-вторых, я не могу разрешить раннюю публикацию без необходимой ревизии своих писем. Мои письма никогда не писались с мыслью, что они могут стать широко доступными. На самом деле, многие из них содержат непроверенные и крайне спорные материалы, вроде тех, что производятся в процессе анализа, проливающие крайне односторонний и сомнительный свет на множество людей, которых я совсем не хочу оскорбить. Такой материал пользуется защитой secretum medici. Эти люди или их потомки еще живы.
Буду очень вам обязан, если вы проинформируете меня о своих мыслях по этому поводу, особенно если вы согласны на раннюю публикацию при строгом соблюдении правила необходимой конфиденциальности и риска клеветы».[55]
[53]. 12 авг. 60 г. доктор Франц Н. Риклин, который сменил Мейера на посту директора Института Юнга, осведомил Эйслера о дальнейшем условии, а именно, что Юнг теперь желал, чтобы никому не позволялось изучать переписку в течение тридцати лет после его смерти. Он предположил создать с обеих сторон протокол, утверждающий это ограничение, и Эйслер направил его к Эрнсту Фрейду. Такой документ не был найден. [54]. Завещание Юнга не содержит распоряжений о переписке с Фрейдом. Вероятно, он использовал термин «воля» не в юридическом смысле, а в нетехническом смысле намерения. (Информация от доктора Ганса Каррера и господина Франца Юнга.) [55]. Adler (ed.), Letters, vol. 2.
Доктор Эйслер ответил:
«Есть два аспекта вопроса, который вы задали относительно публикации писем, которыми обменивались профессор Фрейд и вы: юридический аспект и мое персональное мнение по проблеме в целом. Нет сомнения, что все, могущее задеть кого-то проходившего у вас лечение или потомка этих людей, не должно быть опубликовано. Однако, разрешение опубликовать, по крайней мере, те письма, что написаны Фрейдом, не зависит от Архива, поскольку Архив никогда не приобретал авторских прав. Вопрос следует обсудить с Sigmund Freud Copyrights, Ltd., с/о Mr. Ernst Freud,… в Лондоне.
Поскольку я считаю неосторожным «читать письма, которые не были опубликованы, то завел привычку не читать писем, приобретенных Архивом, если только для этого нет объективной необходимости. Поскольку для вашей переписки с профессором Фрейдом ее не возникло, я не брал на себя вольности читать письма и не могу выразить мнения, следует публиковать эту переписку в настоящее время или нет. Однако, я помню мнение доктора Криса, редактора переписки Фрейда/Флисса, который читал письма по просьбе Архива Юнга[56] в Цюрихе. Если я помню правильно, его мнение было таково, что стоит опубликовать в настоящее время те части переписки, которые содержат строго научные проблемы, такие как вопрос нарциссизма и шизофрении, очевидно, довольно часто всплывавшие в вашем общении с Фрейдом.
Это все, что я могу ответить на ваше письмо от 20 июля. Самые важные вопросы, полагаю, вам следует прояснить напрямую с Эрнстом Фрейдом».[57]
[56]. To есть Института Юнга.
[57]. Письмо от 13 авг. 58 г. (копия в архивах Фонда Боллингена).
23 августа в своем доме в Кюснахте Юнг встретился с Барретом, госпожой Гиллмор, Ридом и Вульфом. Соглашение опубликовать переписку Фрейда/Юнга было достигнуто — в принципе. Вульф прочитал всю переписку и готовил пятидесятистраничное резюме; оно представляло из себя первый конспект писем и стало свидетельством важности их публикации.[58]
[58]. Госпожа Хелен Вульф любезно дала разрешение получить доступ к резюме писем и подтвердила другие детали в его дневнике.
Вскоре после этого госпожа Яффе, секретарь Юнга, написала Джону Баррету: «Доктор Юнг сказал, что полностью согласен с идеей доктора Эйслера «опубликовать в настоящее время те части переписки, которые содержат строго научные проблемы», и просил меня проинформировать доктора Ф. Риклина, президента Института Юнга, об этом факте. (Доктор Юнг передал письма Фрейду в Институт как пожертвование.) Вчера доктор Юнг рассказал мне кратко о вашей беседе в субботу, 23 августа, и добавил, что очень хотел бы перечитать или, по крайней мере, внимательно осмотреть упомянутые письма, прежде чем давать давать четкое одобрение». [59]
[59]. А. Яффе — Дж. Д. Баррету, 27 авг. 58 г., в архивах Фонда Боллингена; цитируется с разрешения госпожи Яффе.
Госпожа Яффе вспоминает, что Юнг не просматривал письма сам, на самом деле, насколько ей известно, он никогда не выказывал желания перечитать свою переписку с Фрейдом, а просил одного из учеников пройтись по письмам и сделать рекомендации. Это привело к следующему письму Юнга к Баррету, через неделю:
«Относительно публикации переписки с Фрейдом, хотел бы сказать вам, что решил больше ничего не делать. Письма слишком личные и содержат мало материала, представляющего широкий интерес, так что огромная работа, которую нужно проделать, чтобы извлечь из них что-то ценное, станет впустую потраченным временем.
Было приятно снова увидеться с вами, и я рад, что могу избавить вас от излишних проблем. Так что условия остаются теми же, что и раньше, а именно, публикация переписки откладывается ad calendas graecas».[60]
[60]. Письмо 5 сент. 58 г., в архиве Фонда Боллингена. [Ad calendas graecas (лат.) — «до греческих календ», то есть на неопределенный срок — прим. Перев.]
В следующем году британский писатель Джон Фримен (позже посол в Соединенных Штатах) снял интервью с Юнгом для ВВС. Он спросил Юнга: «Когда будут опубликованы письма, которыми вы обменивались с Фрейдом?»
Профессор Юнг: «Ну, не при моей жизни».
Фримен: «Вы не возражаете против их публикации после вашей смерти?»
Профессор Юнг: «О нет, вовсе нет».
Фримен: «Потому что они, вероятно, имеют огромную историческую важность».
Профессор Юнг: «Я так не думаю».
Фримен: «Тогда почему вы их до сих пор не опубликовали?»
Профессор Юнг: «Потому что они недостаточно важны. Я не вижу в них особенной важности». [61]
[61]. Расшифровка будет опубликована в C.G.Jung Speaking. Сокращенная версия, не включающая этот отрывок, в Hugh Burnett (ed.), Face to Face (London, 1964), pp. 48-51.
Позже ученик, который читал письма по просьбе Юнга прошлым летом, написал ему, цитируя поразительные замечания о христианстве в письме 11 февраля 1910 г. (178J), и Юнг ответил (9 апреля 1959 г.):
«Большое спасибо за цитату из этой проклятой переписки. Для меня это, к сожалению, неустранимое напоминание о той невероятной глупости, который были полны дни моей юности. Путешествие из мира грез обратно к реальности продолжалось долгое время. В моем случае странствие пилигрима состояло в том, чтобы спуститься по тысяче лестниц, пока я не дотянулся до маленького комка земли, которым и являлся».[62]
[62]. Цит. в прим. к письму Юнга от 11 фев. 10 г. Фрейду в Adler (ed.), Letters, vol. 1, p. 19.
Осенью 1960 г. Эрнст Л. Фрейд выпустил Письма Зигмунда Фрейда, том избранных писем, которые сам отредактировал. По соглашению с Институтом Юнга, он включил семь писем отца Юнгу (27,38,42,45,71,129,340, три их них с удалениями).
Тем временем старый друг Юнга писал мемуары о Юнге, которого знал: это был доктор Э.А. Беннет, психиатр и аналитик из Лондона, чья книга, К.Г. Юнг, была во многом основана на беседах и переписке, которые продолжались почти вплоть до самой смерти Юнга. В своей главе об отношениях Юнга с Фрейдом Беннет пишет: «Фрейд все больше и больше опирался на Юнга и постоянно ему писал, часто каждую неделю. Если Юнг не отвечал, то получал телеграмму с вопросом, все ли в порядке. Юнг хранил эти письма, хотя никогда не намеревался их публиковать; они личные, преимущественно о текущих событиях и, во всяком случае, не представляют особой важности или широкого интереса».[63] Эта оценка была основана на том, что доктору Беннету рассказал Юнг, который, более того, просматривал книгу в рукописи.
[63]. C.J.Jung (London and New York, 1961), p. 39.
Вплоть до смерти Юнга 6 июня 1961 г. не было дальнейших решений о переписке с Фрейдом и перемены желания Юнга отложить публикацию надолго после его смерти. Продолжалась редакторская работа над Воспоминаниями, сновидениями, размышлениями, и велась подготовка к публикации в приложении трех писем Фрейда Юнгу (139, 255, 260), посвященных оккультизму. Юнг четко выразил согласие, за разрешением обратились к Эрнсту Фрейду, каковое и было получено.
В августе 1961 г., вскоре после смерти Юнга, в Цюрихе состоялось другое собрание Баррета, госпожи Гиллмор и Рида, на этот раз с господином и госпожой Вальтер Нихус-Юнг, Францем Юнгом, Аниэлой Яффе, Францем Риклином и Максом Рашером, швейцарским издателем Юнга. Собрание было проведено по традиции регулярных летних собраний для изучения прогресса английского перевода публикаций работ Юнга. Юнг назначил Вальтера Нихуса своим литературным душеприказчиком, а его жена Марианна Нихус-Юнг играла основную роль как редактор Gesammelte Werke и избранных писем. Основной задачей собрания 1961 г. были действительно избранные письма, над которыми как раз началась интенсивная редакторская работа. Согласно протоколу, «было осторожно предположено подготовить три тома: 1) переписка с Фрейдом, 2) письма о религии и теологии, и 3) сводка научных писем». Это возрождение переписки Фрейда/Юнга было отменено, как только участвующим сторонам напомнили о желании Юнга, чтобы переписка оставалась запечатанной до 1991 г. Избранные письма были, наконец, упорядочены хронологически, и Адлер утверждал, что «я считал оправданным опубликовать лишь немногие и не вызывающие споров письма Юнга Фрейду, всего восемь», в редактируемой им подборке, основываясь на выборе Эрнстом Фрейдом семи писем Фрейда Юнгу.[64]
[64]. Адлер, введение к Letters, vol. I, p. Xii. Письма Фрейду, включенные в подборку Адлера (также в подборку Яффе в швейцарском издании) — это 138. 170, 178, 198 224, 259 и 315, три с удалениями. Перевод осуществлен Р.Ф.К. Халлом, как в настоящем томе. Швейцарское издание Briefe Юнга появилось в трех томах в 1972-1973 гг., а англо-американское издание в двух томах в 1973-1974 гг.
Ранее переписка Фрейда начала появляться в нескольких разных подборках. Истоки психоанализа, том писем Вильгельму Флиссу и связанные с этим документы, был опубликован уже в 1950 г., а подборка Эрнста Фрейда, уже упомянутая, появилась в 1960 г. Затем последовал обмен писем с Пфистером (1963), Абрахамом (1965), Лу Андреас-Саломе (1966) и Арнольдом Цвейгом (1968).[65]
[65]. В феврале 1965 г. Эйслер написал Риклину, что он слышал, будто бы Институт Юнга хотел бы опубликовать письма Фрейда/Юнга, но полагал, что семья Фрейда будет против, тогда как он знал, что Sigmund Freud Copyrights не имеет возражений. Риклин ответил, что тридцатилетний запрет должен остаться.
Весной 1969 г. Норман Франклин, председатель Routledge & Kegan Paul, издателей Юнга в Англии, был приглашен Эрнстом Фрейдом в его дом в Лондоне. Господин Фрейд указал на шкаф в своем кабинете и сказал, что он содержит письма Юнга его отцу, которые его семья планирует продать, наряду с правом публиковать письма его отца Юнгу. Господин Франклин написал в Princeton University Press, как американским издателям Юнга, сообщая эти новости. Библиотека Принстонского университета, с которой обсуждался этот вопрос, в то время не могла пытаться получить письма, которые не относились естественным образом к собраниям университета. Но мы в издательстве беспокоились от мысли, что письма могут рассеяться или, возможно, исчезнуть в неких ограниченных частных коллекциях. Более того, хотя мы помнили о запрете Юнга публиковать письма, была слабая надежда, что его можно неким образом снять. Соответственно, как исполнительный редактор работ Юнга в Англии, я написал Эрнсту Фрейду 23 мая: «Если ваша семья действительно вынуждена рассматривать идею продать письма Юнг ,а, я буду крайне благодарен, если вы дадите мне возможность постараться устроить их покупку, чтобы поместить в архив Юнга в Цюрихе». В то же время я написал письме Юнга через юриста доктора Ганса Каррера, спрашивая: «Почему бы семьям Фрейда и Юнга попросту не обменяться находящимися в их распоряжении оригинальными письмами?»
22 июня Эрнст Фрейд интересовался, нет ли предложений по письмам Юнга, которые его семья могла бы рассмотреть. Он добавил: «Неверно, что существуют какие-то ограничения относительно публикации писем Фрейда — только Юнг (к сожалению) нашел необходимым удержать это право на 30 лет после его смерти. И хотя у меня есть доказательства, что в последний год жизни он хотел изменить это условие, Архив Юнга не смог освободить их до этой даты. Совершенно ясно, что было бы очень жаль публиковать только письма моего отца».
Вскоре после этого, в Цюрихе, я принял участие в собраниях с членами семьи Юнга и их советниками. Результатом этих обсуждений стало предложение, чтобы Институт Юнга и семья Фрейда обменялись письмами Фрейда и Юнга. Было замечено, что Юнг оставил спорные распоржения об ограничениях на публикацию — на тридцать лет, на двадцать, на пятьдесят, на сто или до 1980 г. Семья согласилась, что было бы желательно, если бы редактирование переписки началось как можно быстрее, пока оставшиеся в живых люди могут предоставить информативные примечания. Отредактированные письма должны быть помещены в хранилище и опубликованы только в 1980 г. Я сообщил эти мысли Эрнсту Фрейду, который ответил 2 августа: «Мы с радостью согласимся на обмен оригиналами. Я предпринял шаги, чтобы в декларации было упомянуто, [что Юнг хотел изменить ограничения], но, конечно, не уверен, сколько это может занять и удастся ли мне добиться цели. [66] Я разделяю мнение, что ранняя редакция писем будет желательна….» С тех пор две стороны находились в прямом общении.
[66]. Этот момент прояснить не удалось. / (Госпожа Э.Л. Фрейд любезно дала разрешение опубликовать части писем ее мужа.)
Доктор Каррер писал мне 2 декабря 1969 г.: «Мои клиенты приняли решение значительно важности. Они пришли к заключению, что этот вопрос не может быть решен на основании различных и, вероятно, противоречивых заявлений профессора Фрейда, но в свете ситуации, а только в свете нынешнего положения дел. С учетом всего, они придают решающее значение тому рассуждению, что публикация должна состояться, пока еще доступны люди для редакторской работы, знавшие Юнга и Фрейда. Конечно, необходимо учесть, разделяет ли этот взгляд сторона Фрейда».
Сторона Фрейда этот взгляд разделяла. И 25 февраля 1970 г. Франц Юнг вылетел из Цюриха в Лондон с оригинальными письмами Фрейда в чемодане и посетил Эрнста Фрейда в Сент-Джонс-Вуд. Фрейд, который страдал от сердечной болезни, оделся и покинул спальню, чтобы встретить гостя. Как он писал мне 6 марта, «Господин Юнг, который мне очень понравился, посетил меня здесь, и мы не только обменялись письмами наших отцов, но и в легкой и самой дружеской манере пришли к согласию относительно планов о ранней публикации переписки». Оба они были архитекторы и быстро пришли к взаимной симпатии. Эрнст Фрейд продолжает в письме: «Чтобы гарантировать полноту, эти письма будут напечатаны как исторические документы, то есть без всяких комментариев и целиком, если только конфиденциальность в отношении пациентов или коллег не сделает выпуски неизбежными. Существующие расшифровки будут еще раз сравнены с оригиналами, будут добавлены необходимые примечания для объяснения имен, названий книг, цитат и т.д.» Позже Франц Юнг отметил: «Это был исторический момент. Мы решили, что письма нужно опубликовать, пока еще есть люди, которые лично знали обоих».[67]
[67]. Статья Henry Raymont, New York Times, 15 July 1970, p. 41.
Эрнст Фрейд внезапно умер 7 апреля 1970 г., но договорные соглашения о публикации были должным образом завершены, и новости стали достоянием публики в середине июля. Вскоре после этого оригинальные письма Фрейда были приобретены у семьи Фрейда Библиотекой Конгресса, хотя средства предоставлены анонимным доброжелателем, и теперь они в Отделе Рукописей Библиотеки. Оригинальные письма Юнга в Институте Юнга в Цюрихе, и, согласно условиям Юнга, их продажа запрещена.
Как объяснялось выше, расшифровки писем были набраны в 1955 г., а фотокопии этих расшифровок стали основой текста настоящего тома. Расшифровки были еще раз вычитаны по собственноручно написанным письмам (или их фотокопиям) Анной Фрейд и ее сестрой Матильдой Холлитшер и Куртом Нихусом-Юнгом, зятем Юнга. С обеих сторон была приготовлена записка, объясняющая аббревиатуры и отмечающая рукописные правки и описки обоих авторов.
Оба переводчика — Ральф Манхейм, писем Фрейда, и Р.Ф.К. Халл, писем Юнга, — работали по этим подготовленным расшифровкам. В процессе перевода и редакторской работы расшифровки были еще раз сверены с собственноручно написанными письмами относительно сложных прочтений, иногда при помощи других людей, знакомых с почерком.
В настоящем издании литературные вопросы не представлены в исчерпывающих деталях, которые отвлекают и утомляют читателей. Однако, немецкое издание писем, которое опубликовано одновременно (S. Fischer Verlag, Франкфурт), будет доступно каждому, кто хочет изучить оригинальные словоупотребления Фрейда и Юнга, особенно в отношении приветствий и прощаний. Немецкий язык дает больше различных возможностей в эпистолярных формулах, чем английский, и некоторые из них, будучи переведены буквально, звучат высокопарно и странно. Многообразие и литературные достоинства были принесены в жертву ради фраз, которые естественно звучат по-английски. Но основные и самые интересные формы и изменения форм обычно упоминают в примечаниях. Заметно, что Фрейд, начиная с формальных выражений, таких как Sehr geehrter Herr Kollege (буквально: «Весьма почтенный господин коллега») со временем пришел к простому и теплому Lieber Freund, которое t использовал до охлаждения отношений, вынудившего его обратиться к Lieber Herr Doktor. Юнг начал формально с приветствий вроде Sehr geehrter Herr Professor и довольно медленно пришел к Lieber Herr Professor, что использовал почти до конца. Прощания варьируются еще сильнее; тогда как литературность здесь, опять-таки, невозможна, они были переведены в строгой связности, например, Ihr ergebener, хотя допускает различные английские переложения, всегда переводится как
«Искренне ваш».
Оба автора, и особенно Фрейд, пользовались многочисленными сокращениями, как было принято в те дни — это определенно ускоряло написание писем. В интересах удобочитаемости большинство сокращенных слов было написано полностью, но некоторые сокращения были сохранены единообразно, потому что представляют характерную часть психоаналитического словаря: «без.» [«ucs.»] (бессознательное) для Ubw. (Unbewusstsein); «сз.» [«cs.»] (сознание) для Bw. (Bewusstsein); греческие пси-альфа (ΨΑ) вместо Psychoanalyse (психоанализ). (Обе буквы, пси и альфа, этого греческого сокращения последовательно пишутся в этом томе с большой буквы, хотя использование авторов разнилось. Фрейд предпочитал прописные буквы, но часто использовал строчные в прилагательных формах. Юнг предпочитал писать Ψ прописной, а α строчной.) Некоторые другие сокращения — личных имен, названий журналов и книг и так далее — сохранены для атмосферы. Авторское размещение постскриптумов и вставок указывается настолько точно, насколько возможно. Описки, зачеркивания и т.д. указываются, когда представляют интерес и могут быть внятно передано в переводе. Путаница местоименных форм Sie/sie и Ihr/ihr (вы/они, вы/она) в общем указывается, но в достаточно частых случаях, когда это осталось незамеченным. Подчеркивание не передается курсивом, когда это используется в немецком (как для личных имен) иначе, чем в английском; подчеркивание для усиления, однако, обычно указывает курсивом. Названия книг набраны курсивом, как обычно в английском.
Даты в заголовках писем, которые авторы часто дают в европейском стиле, как 3.IV.10 или 3.4.10, были приведены к единому стилю «3 апреля 1910 г.» (и, в сносках, «3 апр. 10 г.»). Печатные шапки писем также были несколько упрощены, как объясняется в сносках.
Ни одного письма из обеих подборок, как они были расшифрованы в 1955 г., не было опущено в этом издании, и (как указано в сносках) с тех пор появилось еще несколько. То, что подборки полные, доказывается неповрежденными последовательностями писем или нумерацией страниц, проставленной карандашом неизвестной рукой на обеих подборках писем и видимой на фотокопиях, сделанных раньше. Утрата некоторых писем, карточек и телеграмм (и конвертов, которые, вероятно, не подшивались с письмами) вполне очевидна из контекста, и они упомянуты в сносках. [68] Нет необходимости предполагать, что они были скрыты получателем, так как сохранившиеся письма содержат материал, вполне подходящий для того, чтобы его скрыть.
[68]. См. приложение 1.
Замечательно, что с обеих сторон переписка сохранилась в почти целой форме.
В письмах есть удаления двух видов: 1) имена анализандов, случаи которых обсуждались, заменены инициалами, начиная с «А» для первого упомянутого случая. Поскольку те же инициалы используются последовательно для обозначения одного и того же анализанда, ссылки остаются связными по всей переписке. Эта конфиденциальность, требовавшаяся обеими семьями, согласуется с медицинской практикой. 2) В письмах Юнга по просьбе его семьи некоторые отрывки были опущены и заменены […] Ни один из них не относится к Фрейду, а только к другим личностям, близкие родственники которых могли остаться в живых.
Система нумерации писем, конечно, была разработана для настоящего издания. Как объясняется в аннотации, письмо номер 199а F было обнаружено (или, скорее, вновь обнаружено) после того, как номера были уже назначены. [69] ^Потому общее число писем в переписке составляет 360: 164 от Фрейда, 196 от Юнга; и, вдобавок, 7 от Эммы Юнг. Хотя несколько иное число дается Эрнестом Джонсом (171 от Фрейда; 197 от Юнга: в vol. II, preface) и Герхардом Адлером (167 от Фрейда; 196 от Юнга: в vol. I, introduction), разница объясняется позднейшими находками и различным способом подсчета фрагментов.
[69]. Постскриптум 163F (см. вставку) был также найден среди подборки фотокопий в Библиотеке Конгресса.
Что касается сносок, то они носят документальный и объясняющий характер в духе соглашения Эрнста Фрейда и Франца Юнга, но обе семьи одобрили включение примечаний, которые цитируют параллельные и связанные публикации и события, литературные детали и перекрестные ссылки; отрывки редакторского комментария, заполняющие разрывы в письмах (обычно потому что Фрейд и Юнг встречались и поэтому не писали друг другу); и иллюстрации, факсимиле и документальные приложения. Встречающиеся местами пробелы в информации следует простить.
У.М., 8 ноября 1973 г.
[McGuire William, Nov. 8. 1973]
Благодарности
Анна Фрейд посвятила много часов чтению перевода, давая советы, которая могла дать только она, предоставив множество сведений, и, вместе со своей сестрой госпожой Матильдой Холлитшер, внося правки и прорабатывая расшифровку писем Фрейда. Все это время она давала теплую поддержку. Эрнст Фрейд, основной движитель проекта, госпожа Люсия Фрейд и Марк Патерсон, управляющий директор Sigmund Freud Copyrights, Ltd., были особенно полезны.
Господин Курт Нихус-Юнг, действующий от имени семьи Юнга, тщательно правил и переделывал расшифровку писем Юнга и предоставил специальные сведения и благоразумные советы. Госпожа Франц Юнг любезно ответил на множество вопросов и щедро собрала множество иллюстративного материала. Госпожа Лилли Юнг также была крайне полезна. Доктор Ганс Каррер, юрист семьи Юнга, сотрудничал и вдохновлял работу безо всяких обязательств.
Доктор Курт Р. Эйслер, секретарь Sigmund Freud Archives, Inc., и авторитет в области истории психоаналитического движения, помогал и заботился о работе на каждой стадии. Доктор Отто Исаковер, который обещал свою помощь и совет, дал хороший совет перед своей смертью.
Я в долгу перед Аниэлой Яффе и доктором Герхардом Адлером за пример из издания избранных писем Юнга, за редкое использование данных из их сносок и за их открытые советы и поддержку. Госпожа Яффе ответила на бесчисленные вопросы о жизни и сочинениях Юнга и дала самые конструктивные советы по литературным проблемам. Иоланда Якоби любезно дала ценную общую информацию.
Среди профессионалов с долгой и ясной памятью, которые давали сведения и подтверждения, Грант Аллан, доктор Роберто Ассаджиоли, доктор Э.А. Беннет, доктор Грета Л. Бибринг, доктор У. Винсвангер, профессор Манфред Блейлер, Эдмунд Брилль, доктор Виоллета С. де Лазло, доктор Хелена Дойч, доктор Оскар Дитхельм, доктор Мюриэль Гардинер, доктор Клара Геро, доктор Имре Херманн, госпожа Эрнест Джонс, доктор Морис Катан, госпожа Тина Келлер, доктор Лоуренс С. Куби, доктор Жанна Лампле Грут, доктор К.А. Мейер, доктор Генри А. Мюррей, Эмиль Оберхольцел, доктор Пауль Патин, профессор Жан Пиаже, госпожа Эмми Сакс и доктор Дженни Уэлдер Холл.
Среди историков и переводчиков, которые с готовностью помогли, профессор Г.Л. Ансбахер, доктор Эдвард Ф. Эдингер, профессор Генри Элленбергер, профессор Мартин Грин, доктор Джордж Гиффорд, профессор Кирилл Гринланд, профессор Натан Дж. Хейл мл., профессор Пол Роазен, профессор Дороти Росс, профессор Карл Шорске, доктор Ганс Г. Уолсер и профессор Гарольд С. Уилсон.
Среди библиотек, перед которыми эта работа в долгу, библиотека Фрэнсиса А. Каунтвея, Бостон (особенно Ричард Вульф), библиотека Кристин Манн, Нью-Йорк (особенно Дорис А. Альбрехт), Библиотека Конгресса (особенно Рональд С. Уилкинсон и Рой Беслер), Нью-Йоркская библиотека академии медицин, библиотека А.А. Брилля Нью-Йоркского психоаналитического института (особенно Филлис Рабинтон), библиотека Психиатрического синтитута штата Нью-Йорк (особенно Джеймс Монтгомери), Принстонская университетская библиотека (особенно Элеанор В. Вельд и Элоиза В. Харви); а также библиотека Бостонского психоаналитического общества (доктор Сэнфорд Гиффорд), библиотека университета Корнелла (Барбара Шеферд), Национальная библиотека медицин, Нью-Йорская публичная библиотека, библиотека университета Осло (Г.Л. Тветерас), Riksbibliotek Норвегии (Рольф Дало), библиотека Принстонская’ теологической семинарии, библиотека больницы св. Елизаветы, Вашингтон.
Среди издателей, которые помогали сведениями, я благодарен Artemis Verlag, Цюрих (доктор Бруно Мариахер и доктор Мартин Мюллер), Basic Books, Inc. (прежнему директору Артуру Дж. Розенталю), Borsenverein des Deutschen Buchhandels (доктор Адальберт И. Брауэр), Franz Deuticke Verlag, Вена, S. Fischer Verlag, Франкфурт (Ильза Грубрих-Симитис), International Universities Press (Натали Альтман), Neue Zurcher Zeitung (Я. Xeep), Pantheon Books (Айрис Бромберг) и Routledge & Kegan Paul, Ltd., Лондон.
В отслеживании истории писем я обязан не только госпоже Яффе, доктору Эйслеру, господину Юнгу, госпоже Фрейд и доктору Мейеру, но и прежнему президенту, вице-президенту и секретарю Фонда Боллингена, Джону Д. Баррету, Вону4Гилмону и Мэри Кёртис Риттер, а также Хелене Вульф.
Переводчики и редактор в долгу перед следующими лицами за советы по особым проблемам перевода: профессору Ральфу Фридману, доктору Джеймсу Хиллману, профессору Виктору Ланге, профессору Альберту Марквардту, профессору Уильяму Молтону, доктору Виллибальду Наглеру, Ричарду Уинстону и профессору Теодору Циолковски.
Следующие люди отвечали на вопросы и давали сведения, советы и другую помощь: Лорна Арнольд, М. Бауманн (Цюрихский университет), Bevolkingregister Линдена, Анжелика Биалас (Институт истории медицины, Цюрих), доктор Джон Б. Блейк (Национальная библиотека медицины, Вашингтон), пастор Вольфрам Блохер, доктор Фред Браун, Джозеф Кэмпбелл, Дороти Карзон, Анита де Виво (Американская психологическая ассоциация), профессор К. Эрнст, профессор Роберт Фэглс, Джоана Фергюсон (библиотекарь Королевского врачебного колледжа, Эдинбург), Клем Л. Фиори, доктор Евгения Фишер-Досуцкова, доктор Герберт ф. Фюрст, доктор Франц Галл (архивариус Венского университета), доктор Самюэль А. Гаттман, доктор Молли Харроуэр, доктор Джеймс Б. Гастингс, профессор Гилберт Хайет, Институт половых исследований (Блумингтон, Индиана), Уве Джонсон, Мона Карфф, профессор Джордж Кеннеди, доктор Р. Кнаб (директор клиники Рейнау), Уильям А. Лоелш (архивариус университета Кларка), Мэри Манхейм, доктор Иен X. Мартин, профессор Джон Р. Мартин, доктор Герберт Марвиц, Владимир Набоков, доктор Джин Намеке, мисс К. Нотигер, Элизабет Олдхам, Беате Р. вон Оппен, госпожа Эмми Поггенси, Polzeiinspektorat der Stadt Bern, доктор Дж.Б. Райн, профессор Роберт Розенблюм, профессор Саул Розенцвейг, доктор Харви Ротберг, доктор Эрнест Рюгг (Институт истории медицины, Цюрих), профессор Пауль Швабер, Петер Штадемайер, профессор и госпожа Гомер Томпсон, Oberpolizeirat Эрнст Трибус (Вена), Джеймс Д. Ван Трамп, профессор К. Верден (университет Лозанны), госпожа Л. Веши-Вагнер, доктор Фрэнсис Н. Уолдроп (Национальный университет умственного здоровья), профессор Джордж Уолли, Рия Уайт (американское общество психических исследований), Барт Уинер, доктор Г. Уинник, Юнис Э. Уинтерс, профессор Вера фон Вирен и доктор Герхард Закариас. А также: доктор Николь Бельмонт, профессор Клод Леви-Стросс, Ингеборга Мейер-Пальмедо, профессор Маргарет М. Филлипс и профессор Отто Винкельман.
Памела Лонг была изобретательным, настойчивым и внимательным исследователем и очень помогла в редактуре, переписке и организации.
Я глубоко благодарен своим коллегам в Princeton University Press за их знание дела, сотрудничество и терпение, а также самый теплый дух энтузиазма в работе над публикацией.
Переводчики — Р.Ф.К. Халл, официальный переводчик работ Юнга и чуткий и мудрый авторитет в юнгианской мысли и терминологии, и Ральф Манхейм, один из самых разносторонних, опытных и любезных переводчиков — согласовывали свои тексты самым подходящим образом, хотя и работали далеко друг от друга. Оба сделали значительный вклад в примечания.
Вольфганг Сауэрландер был настоящим помощником. Он создал богатый фонд сведений для сносок, особенно на тему немецкой литературы и истории. Индекс — это его работа, и он редактировал немецкое издание настоящей публикации и переводил редакторский аппарат для него: так что у него двойная точка обзора, с которой он мог обозревать примечания и перевод и делать предложения по согласованию и примирению бесчисленных деталей. Его долгий опыт как консультанта по переводу, организатора ученых книг и редакторская дисциплинированность позволили сделать всеобъемлющий и бесценный вклад.
Паола и Мэри МакГуайр помогли неоценимо.
У.М.
