Письмо З. Фрейда — Вильгельму Флиссу (24.11.1887)

Вена,
I. Maria Theresienstrasse 8.  

Дорогой друг и коллега,

Мое сегодняшнее письмо по большей части касается одного вопроса, но прежде я должен признаться, что надеюсь на продолжение наших отношений. Вы произвели на меня глубокое впечатление и теперь я, не тая, могу говорить о своем отношении к вам.

Со времени Вашего отъезда г-жа А. обращалась ко мне за консультацией и заставила меня помучиться при принятии решения. Я, наконец, пришел к выводу, что её случай – это не невроз; но не столько по причине ее клонуса стопы + — (что в настоящее время не заметно), сколько потому, что я не нахожу у нее того, что я считаю наиболее важной характеристикой неврастении (речь на самом деле не идет о других видах невроза). При распознавании, которое так часто трудно сделать между проявляющимися на начальной стадии органическими и неврастеническими нарушениями, я руководствовался одной специфической характеристикой: при неврастении ипохондрические изменения и тревожный психоз присутствуют всегда, и признает ли это пациент или отрицает, неврастения выдает себя возникновением множества новых ощущений, то есть, парестезиями. Наш случай почти лишен таких симптомов. Она вдруг не смогла ходить, но помимо тяжести в ногах, [не было] никаких других ощущений – таких как, например, подергивания или сжатия мускулов, иных болей и соответствующих ощущений в других частях тела и пр. Вы знаете, что я имею в виду. Так называемое головокружение, начавшееся год назад, оказалось своего рода приступом, а не подлинным [физиологическим] головокружением, — и это я также не могу связать с неврастеническим покачиванием, когда она ходит.

По части другой стороны диагноза, т.е. противоположной органическому заболеванию, мне пришло в голову следующее. Семнадцать лет назад у этой женщины был постдифтеритный паралич ног. Такая инфекция спинного мозга, несмотря на успешное ее лечение, может оставить после себя слабое место в центральной нервной системе, начальную точку для очень медленно развивающегося системного заболевания. Я предполагаю, что нечто похожее есть во взаимосвязи табеса (сухотки спинного мозга — пер.) и сифилиса. Вы, конечно, знаете, что [Пьер] Мари в Париже приписывает множественный склероз ранее перенесенным острым инфекциям. Г-жа А., по всей видимости, была в медленно ухудшающемся алиментарном состоянии, что часто бывает с нашими городскими женщинами после нескольких беременностей. В таких обстоятельствах punctum minimae resistentiae [точка наименьшего сопротивления лат.] спинного мозга начинает бунтовать.

На самом деле, её дела идут вполне хорошо, лучше, чем когда-либо с начала ее болезни. Это результат предписанной вами диеты, мне мало что остается делать. Я начал гальваническое лечение спины.

Теперь о другом. Моя малышка цветет, моя жена медленно поправляется. Я занят тем, что пишу три работы одновременно, одна из них по анатомии мозга. Издатель готов выпустить ее следующей осенью.

С сердечным приветом,
Ваш д-р Зигмунд Фрейд.