Письмо Стефана Цвейга — З. Фрейду (09.12.1929)

Капуцинерберг, 5

Зальцбург

Глубокоуважаемый господин профессор!

Искреннейше благодарю вас за ваше любезное письмо. Я обязан поведать вам, что я уже давно и весьма радуюсь этой работе и, кроме того, считаю, что противопоставление Месмеру должно означать лишь противопоставление предчувствия и знания, первой наивной попытки, в которой чувствуется и ощущается, но не схватывается проблема, и подлинного прорыва, осуществленного спустя сто лет. Между ними, по моему ощущению, пролегает столетие едва ли не сплошного непонимания, безразличия, невежества и шарлатанства. Я не знаю, вправе ли я проявить такую бестактность, чтобы при случае занять в Вене ваше время и просить вас потом месяца через два-три соизволить прочесть и сочинение о Месмере. Быть может, что-то ускользнуло от меня — ведь меня привлекает в нем только трагическая проблема человека, находящегося всего в двух шагах от истинного познания и, вместо того чтобы совершить эти последние шаги, проходящего прямиком в Другую сторону, а также спасение его чести — ведь Месмер никогда не был ни мошенником, ни скупым рыцарем, каковым его изображают, напротив, он был очень осторожным, несмотря на свою средневековую ограниченность, действующим реалистом, не гением, но одаренным инстинктом и превосходил всех докторов наук своим универсальным образованием. Я заранее весьма рад тому, что буду иметь возможность системно проработать материал относительно вашего творчества и архиве у д-ра Шторфера, и я благодарю вас, что вы предоставляете мне здесь полную свободу. Ибо, быть может, именно то, что для вас было самым важным — лечебный метод, — представляется мне сегодня далеко не наиважнейшим в работе. Я считаю, что вызванная вами революция в психологической и философской сферах, а равно и во всей моральной структуре нашего мира, куда как превосходит сугубо терапевтическую часть ваших открытий. Ибо все те люди, совершенно ничего не знающие о вас, любой человек 1930 года, равно как человек, никогда не слышавший слова «психоанализ», ныне уже косвенно пропитаны вашим духовным преображением, и необходимо, собственно, сначала реконструировать психологический менталитет 1880 года, чтобы осознать свершение этой половины века. Поэтому мне столь необходимы свидетельства удивления, сопротивления, дискомфорта, но не из мелочного мотива стараюсь я опозорить тогдашних его противников. В конце концов, целой чередой лет я подготовлен к этой работе, и если она удастся мне хотя бы отчасти, то, уверен, поспособствует значительному продвижению вперед и, быть может, станет тем решающим для окончательного перевеса зернышком на весах определения Нобелевской премии, с которой нельзя дольше медлить.

С давним искренним почтением, верный вам

Стефан Цвейг