Письмо Стефана Цвейга — З. Фрейду (20.02.1931)

«Отель дю Кап д’Аптибес»

Антибес

Глубокоуважаемый господин профессор, искреннейше благодарю вас за ваши слова и за то, что вы не отрицаете трудности, состоящей в том, чтобы изобразить все еще становящееся в своем воздействии, еще вполне не определенное произведение. Мне никогда не вменялось в обязанность критически рассматривать метод, систему — для этого мне недостает опыта и смелости. Что я пытался — это приблизительно охарактеризовать значимость явления, меру уникальности фигуры и целого свершения. Я говорю «приблизительно», ибо для полного дискутивного обозрения потребовалось бы два тома. Одних зачеркиваний с лихвой хватило бы на том.

Не считайте, пожалуйста, также что это было осознанное смущение, если местами я подчеркивал очевидное, внешнее. Мне бы ничего не стоило опустить пару упреков и заменить их общими местами, но я считал важным в действенно-политическом смысле поставить изображаемую фигуру столь высоко надо всеми современниками и при том показать, что это не «апробированное» сочинение. Вам, вероятно, бросилось в глаза, что я вовсе не упоминаю всех тех, кого охотно называют в одном ряду с вами, ибо никто из них не достигает той высоты и той эпохальной значимости, исходя из которой он рядом с вашим достижением вообще был бы видим; Ницше — единственное имя, которое я вообще произношу в этой связи. Мне важно следующее: показать уровень достижения, не частность, и попытаться соотнести это со временем. О том, что можно было бы сказать еще многое, мне известно лучше, чем кому бы то ни было, и мои черновые заметки заполняют шесть тетрадей. Но здесь важна была конденсация, а с нею, признаюсь, и известная прокрустова жесткость. Для успеха, которого я себе желаю, важным было бы только, собственно, то, чтобы это решающим образом повлияло на борьбу за Нобелевскую премию, ибо наконец можно дать литературным господам в руки нечто, что не является картой в игре заинтересованных партий, — важно, чтобы моя книга все-таки пробудила в этих сопротивляющихся из стадного чувства людях уважение перед всем совокупным свершением, — именно потому, что эти люди всегда упираются в частность, я намеренно пренебрег отдельными тезисами.

Об ошибках личностного свойства можно упомянуть в новом издании, и это обязательно будет сделано. Прошу вас снисходительно отнестись к единственному упущению и заверяю вас, что мало кто душевно столь проникнут общей картиной вашего свершения, важностью вашего творчества, как я. Рад, что мои знакомые, мнением которых я дорожу, чувствуют, что я перевел дискуссию о вашем творчестве из сферы частностей, сферы медицины в сферу психологии и что — во хвалу и хулу — сегодня обычная отвратительно узкая, шумливая дискуссия далее невозможна. Что отныне, несмотря на мои погрешности в частном, ваше творчество, несомненно, будут оценивать более высоко и наконец прекратят ставить вас в один ряд с Юнгом, Адлером, Винекеном [1] и еще меньшими величинами. Если бы мне в самом деле удалось способствовать этому, я был бы очень рад, ибо в этом случае, несмотря на все оплошности, послужил бы истине.

С почтением и наилучшими пожеланиями вашей дочери.

Искренне преданный вам

Стефан Цвейг