Письмо Стефана Цвейга — З. Фрейду (02.06.1932)

Капуцинерберг, 5

Зальцбург

Глубокоуважаемый господин профессор, премного благодарен вам за ваше добросердечное письмо. Итальянский перевод в этом месте ненамеренно огрублен, но я немедленно внесу правку и внесу ясность как в этот перевод, так и в будущие немецкие издания. Никто лучше меня не знает, в сколь значительной мере моя работа не вполне толково изложена в последнем: уже внешний объем вынуждал к стяжкам и к подавлению многих аспектов, которые, собственно, все были подготовлены; настоящее произведение о вашем творчестве еще предстоит написать, и я ощущаю себя своеобразным катализатором. В смысле такой стимуляции внимания и, к сожалению, пока еще в должной мере не наличествующего уважения штудия тем не менее уже возымела действие, прежде всего во Франции, где в течение короткого срока в свет вышло 30 изданий, в различных переводах — английском, испанском, итальянском, шведском, норвежском, а к ним теперь прибавляются также польский, голландский и т.д. Так мои скромные усилия все-таки расширили радиус интереса, и там, где я был неточен в своем изображении, кое-кто теперь разыскивает для себя текст оригинала и учение в ipsis verbis [1] мастера.

Почерк вашего письма показывает мне (вообще мало доверяющему графологии) столь впечатляющую твердость, что я надеюсь, она свидетельствует о полно здравии тела; о свободе и свежести духа в вас я не беспокоюсь. Хотелось бы поскорее увидеть этому творческое подтверждение!

С глубочайшим почтением, неизменно преданный вам

Стефан Цвейг